6 сентября, 2010 20:52
Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин встретился в Сочи с участниками VII заседания международного дискуссионного клуба «Валдай»
Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин встретился в Сочи с участниками VII заседания международного дискуссионного клуба «Валдай»
Стенограмма начала встречи:
В.В.Путин: Добрый вечер, уважаемые дамы и господа! Я знаю, что вы в этом году хорошо попутешествовали, поездили. Поговорим и о наших путешествиях, и проблемах, которые вас интересуют, и которые вы считаете актуальными применительно к России сегодняшнего дня.
Госпожа Миронюк (С.В.Миронюк, главный редактор ФГУП РАМИ «РИА Новости») начнёт нашу встречу. Пожалуйста.
С.В.Миронюк: Спасибо, Владимир Владимирович.
В этом году 90 политологов, экспертов и историков из России и 16 стран приняли участие в заседании клуба. Из новых стран в этом году добавились - Украина и Чехия. Темой заседания Валдайского клуба в этом году было «История и будущее развитие: как они между собой связаны».
В заседании клуба приняли участие такие известные историки, как Ричард Пайпс, Джеффри Хоскинг, Доминик Ливен.
Маршрут был выбран совершенно не случайно. Мы стартовали в Санкт-Петербурге и через Ладожское в Онежское озеро проплыли мимо Кижей. Попытались попасть на Валаам, но, к сожалению, шторм не дал нам такой возможности, не удалось причалить к острову. Совершенно неожиданно, без подготовки члены клуба посетили Александро-Свирский монастырь на реке Свирь. Дискуссии были бурные, зачастую казалось, что взгляд российских участников в ходе обсуждения был более критичен, чем подход наших западных коллег. Может быть, это отражение такой особенной черты российских журналистов.
Участники клуба встретились в этом году в седьмой раз. И мы все посчитали, что это достаточный срок для того, чтобы можно было и презентативно, и объективно фиксировать те изменения, которые происходят в сегодняшней России. Поэтому мы хотим представить Вам валдайский «Индекс развития России», созданный по опросам фокус-группы постоянных участников валдайского клуба, и который, с моей точки зрения, в полной мере отражает мнение экспертного сообщества о динамике развития нашей страны.
Сам «Валдай» тоже не стоит на месте и развивается, развивает новые форматы. В прошлом году мы рассказывали Вам о том, что запустили так называемый «мини-Валдай» в течение года - ближневосточный, американский, европейский. В этом году добавились проблемные доклады, один из которых мы хотим Вам передать. Мы его подготовили, может быть, Вам будет интересно его посмотреть. И в плане у нас тематический «Валдай»: активно обсуждаем вариант проведения «Валдая» на тему военной реформы в России.
Ещё из интересных новых проектов клуба - создание под брендом «Валдай» фонда, который будет заниматься организацией глубинных, серьёзных исследований разных сторон жизни нашей страны, и выработкой определённых рекомендаций, которые тоже могут представлять интерес для руководства страны.
Если позволите, я попрошу члена клуба, коллегу, Джона Пита из журнала «Экономист» сказать пару слов об индексе, который мы разработали. Ну и, наверное, задать первый вопрос.
Д.Пит (как переведено): Большое спасибо. Спасибо, Светлана. Спасибо, господин Премьер-министр, за то, что выделили время встретиться с нами.
Как Светлана Миронюк сказала, в этом году наш клуб обсудил историю и будущее России, её развитие. Я думаю, правильно сказать, что с российской стороны тема дискуссии была достаточно размыта и представлена в более тёмном свете. И этот вопрос «Индекса развития "Валдая"»... Когда мы задавали вопрос различным аналитикам, экспертам о том, что они думают о том, какие изменения происходят в России, как Россия изменилась за последние годы, я думаю, правильно назвать выводы этого «Индекса» достаточно негативными. Если позволите, я зачитаю три комментария из отчета по 2010 году.
Первый комментарий: «Результаты привлекают внимание к тенденции стагнации в России. Прежде всего она проявляется в экономическом, научном и социокультурном развитии». И далее по тексту: «Группа заявляет, что модернизация продолжает оставаться скорее слоганом, чем реальным политическим курсом». И снова: «Практически не существует реальной модернизации, реструктуризации или диверсификации. Нефть и газ остаются основными источниками дохода. Коррупция ничем не сдерживается, и инновация заторможена». И мы делаем вывод, что эта тенденция может продлиться 10-15 лет. Мой вопрос: господин Премьер-министр, Вы были и Президентом, и Премьер-министром 11 лет. С тех пор как год назад Президент Дмитрий Медведев опубликовал статью «Вперед, Россия», в которой он описал концептуальную программу реформ в России, вывод из этого доклада следующий - очень мало случилось на пути модернизации, очень мало достигнуто в России. Я бы хотел, чтобы Вы рассказали нам, как, по Вашему мнению, не пора ли подтолкнуть модернизацию в России, потребовать создания более внятных реформ и, возможно, более активно бороться с коррупцией в России? Большое спасибо.
В.В.Путин: Мы как-то не по-русски начинаем нашу встречу. Если я не пожелаю Вам приятного аппетита и вы не поднимете по рюмке водки - разговор не сложится, совершенно очевидно. Давайте с этого и начнём. Добро пожаловать в Сочи!
Реплика: Спасибо.
В.В.Путин: Теперь по поводу модернизации, борьбы с коррупцией и так далее. Естественно, что модернизация, диверсификация экономики (диверсификация именно в направлении придания российской экономике более современной структуры, экономики, основанной на инновациях) - это задача была и остаётся одной из наиболее актуальных и является для нас приоритетной.
Если вы посмотрите в программу развития страны до 2020 года, то там главные, основные положения и цели достаточно подробно прописаны и определены. Сегодняшняя повестка дня является шагом в развитии этой Программы-2020. И то, что Президент Медведев сформулировал в предложенной им повестке дня, остаётся абсолютно актуальным на данный момент времени и на ближайшую перспективу. Разумеется, и здесь нет ничего необычного, та ситуация, с которой столкнулась вся мировая экономика, и в том числе российская экономика, - я имею в виду мировой финансовый и экономический кризис - так или иначе внесла свои коррективы в нашу тактику. Мы вынуждены просто отвлекать ресурсы на антикризисные меры. Но обращаю ваше внимание на то, что, отвлекая эти ресурсы на антикризисные меры, мы всё-таки все наши шаги выстраиваем таким образом, чтобы они не противоречили, а помогали решению этой проблемы - проблемы модернизации.
В чём это заключается? Но, если не быть голословным и не просто языком трепать, как у нас говорят, а вот по конкретике пройтись, в чём заключаются эти решения? Ну, например, мы снимаем ограничения, обнуляем ввозные таможенные пошлины на технологическое оборудование для тех отраслей производства, которые мы считаем приоритетными и важными для развития российской экономики. И многие наши компании воспользовались этой, по сути, льготой и пользуются сейчас. Я уже приводил этот пример (я часто бываю в регионах страны и на крупных предприятиях): вот группа компаний, которая занимается химической продукцией, - они в разы уменьшили количество потребления воды, сократили потребление тепла, электроэнергии. За счёт чего? За счёт того, что ввезли новое технологическое оборудование, воспользовались нашей льготой.
И вот это совершенно конкретный пример модернизации. Зачем они это сделали? Объяснение простое: если раньше ещё можно было выживать, существовать, то в условиях финансового и экономического кризиса нам, для того чтобы быть конкурентоспособными, потребовалась эта модернизация. Вот это конкретные шаги и это просто один из примеров, но таких примеров много. И конечно, всем бы нам хотелось сделать это движение более мощным, более эффектным. Но наша задача - не в том, чтобы эффекты создавать, а в том, чтобы сформулировать такие стабильные условия развития страны, чтобы обеспечить это поступательное развитие без всяких скачков. Нам скачки не нужны ни вверх, ни вниз, ни в сторону, ни влево, ни вправо. Мы уже в своё время, несколько десятилетий назад, «наскакались» в разные стороны.
Нам нужна стабильная, спокойная обстановка, которая обеспечила бы поступательное развитие. И в целом, я считаю, нам удаётся это сделать. Вы знаете, самый главный показатель того, удаётся нам что-то или не удается, во всяком случае, один из важнейших показателей, - это настроение граждан, которое отражается напрямую на демографии.
Совсем недавно считалось, что Россия неспособна выйти из демографического тупика. За последние несколько лет - не могу сказать, что мы довольны тем, что происходит в этой сфере, но всё-таки - совершенно очевидные позитивные сдвиги происходят: растёт рождаемость, снижается смертность. За четыре года мы на пять лет увеличили ожидаемую продолжительность жизни в России - это почти скачок. Впервые в прошлом году у нас не снизилось количество граждан, не снизилось население страны. Впервые! И впервые вообще за последние 15 лет у нас устойчиво растёт рождаемость. Это всё говорит о том, что, несмотря на кризис (это происходит в условиях кризиса), горизонт планирования у российских семей увеличивается, люди всё-таки чувствуют себя более стабильно.
Повторяю: конечно, нам пришлось отвлекать ресурсы. Но, тем не менее, даже в условиях кризиса мы пошли на некоторые шаги, которых раньше не делали - даже в условиях благоприятной экономической атмосферы. Например, мы начали создавать институты поддержки высокотехнологичного экспорта. Раньше у нас таких фондов практически не было. Теперь мы начали отвлекать ресурсы на эти темы.
Много и других шагов, которые мы продолжаем предпринимать. Но повторю ещё раз - если это не выглядит так эффектно (ну, конечно, было бы лучше, если бы мы внешние эффекты демонстрировали), но, мне кажется, мы работаем не для эффектов, а для создания условий поступательного развития, - в целом удовлетворительно.
Так, пожалуйста.
А.Рар: Владимир Владимирович, традиционный вопрос из Германии. Германия является очень близким бизнес-партнёром России. В этой связи хотелось бы спросить: Вы предлагаете сейчас приватизацию промышленной структуры России для иностранных инвесторов, но возникает вопрос - насколько рентабельно это будет иностранным инвесторам, без которых, как мне кажется, модернизировать Россию будет трудно? Не знаю, как Вы на это смотрите, но думаю, что это так. Вы предлагаете им роль младшего партнёра в этих государственных холдингах, которые будут сейчас приватизировать. Я слышал в Германии, что амбиции у европейского бизнеса, естественно, большие и он хотел бы по-настоящему вкладываться в Россию, быть хозяином, в какой-то мере возможно и стратегических объектов России, конечно, не самых главных. Будет ли в этом отношении изменено законодательство дальше и будете ли Вы дальше привлекать инвесторов именно из Европы? Спасибо.
В.В.Путин: В привлечении прямых инвестиций заинтересована каждая экономика. Надо сказать, что в условиях кризиса у нас наблюдается рост, по-моему, за первое полугодие 21 млрд. Боюсь ошибиться в цифрах, но примерно так. У нас происходит процесс сокращения списка так называемых стратегических объектов. Принято решение о его сокращении, Вы тоже об этом наверняка знаете.
Но почти в каждой стране всё-таки есть секторы экономики, предприятия, к которым государство относится с особым вниманием и ограничивает там работу иностранных инвесторов. Это не значит, что их туда не допускают. Но это значит, что государство смотрит на эти объекты более внимательно.
В соответствии с действующим законодательством мы не запрещаем иностранным инвесторам работать в этих объектах, просто существует особая процедура - решения принимаются через Правительственную комиссию. Она регулярно собирается, и такие решения принимаются. Я, откровенно говоря, не знаю ещё примера абсолютного отказа. Есть вопросы, которые мы откладываем, переносим по требованиям тех или иных министерств и ведомств, но всё равно потом возвращаемся к этому, и в целом процесс идёт достаточно стабильно. Есть предприятия, связанные напрямую с обороной, - здесь тоже есть определённые ограничения, это тоже нормально, здесь нет ничего особенного.
Более того, скажем, когда мы видим, что возникают какие-то препятствия для участия иностранных инвесторов в тех или иных предприятиях, в развитии которых мы сами заинтересованы, мы делаем исключения. Так же, как это было сделано, например, в авиастроении для итальянских партнёров. Есть и другие положительные примеры. В общем и целом я не думаю, что российское законодательство является более консервативным с точки зрения доступа иностранных инвесторов к стратегическим объектам, чем законодательство любой другой европейской страны либо Соединенных Штатов.
Мы хорошо помним, сколько было шума вокруг возможности использовать арабские капиталы применительно к объектам инфраструктуры в США и какие там были приняты решения, например портовой инфраструктуры и так далее. Знаем, что создана специальная комиссия, в состав которой входят представители спецслужб и так далее.
В этом смысле я считаю, что наше законодательство либеральнее даже, чем в некоторых других странах. Мы по этому пути будем идти и не будем создавать никаких препятствий для инвесторов.
А в целом - я уже эти примеры приводил - вот нефтегазовый сектор, о котором сегодня упоминали уже здесь, является той курицей, которая приносит нам золотые яйца. Это в общем и целом значительная часть российской экономики. И мы сюда допускаем всех, у нас все мировые компании работают. Я не уверен, что в такие же жизненно важные сферы все другие государства мира так же либерально допускают иностранных инвесторов, но мы это делаем и будем делать дальше, потому что считаем, что это - в интересах Российской Федерации.
Пожалуйста, давайте по очереди. Прошу Вас.
А.Ринке (как переведено): Премьер-министр, хотелось бы продолжить энергетическую тему. Стратегический вопрос. В прошлом году в Западной Европе говорили об энергетической безопасности и безопасности поставок. В этом году мы говорим о ценах, и даже германские компании спрашивают, пытаются выбить какие-то долгосрочные контракты и более низкие цены, новые цепи поставок. Вы не боитесь, что новые поставщики, Shell Gas например, подрывают базу доходов российского государства? Потому что, возможно, вы не сможете получить ту же цену за газ, которую получали в прошлом.
С.В.Миронюк: Коллеги, представляйтесь, пожалуйста.
А.Ринке: Андреас Ринке.
В.В.Путин: Я знаю эту дискуссию и знаю претензии, которые формулируют некоторые эксперты к некоторым нашим нефтегазовым компаниям, в том числе к «Газпрому», по поводу, как считают некоторые наблюдатели, негибкости «Газпрома» при решении вопросов ценообразования. Это вопрос такой экспертной оценки. Что выгоднее компании - проявить большую гибкость и пойти на уступки и сохранить объёмы рынка либо занять жёсткую позицию, не уступать и согласиться с частичной потерей этого рынка?
Но в компании «Газпром» нет врагов самого «Газпрома». Они считают, что им лучше жестко держать позицию в рамках заключенных долгосрочных контрактов. Я сейчас не буду говорить, что я сам считаю. Они проводят такую политику, и они несут ответственность за это. И нужно дать им возможность пройти этот путь. В целом газовый рынок, как вы понимаете, восстанавливается. Вопрос, связанный со сланцевым газом в Соединенных Штатах, очень сложный. Конечно, это создаёт конкуренцию нашему продукту на мировых рынках. Но это вопрос сложный, в том числе, с экологической точки зрения. Туда воду надо закачивать - в месторождения, где будет добываться и добывается сланцевый газ. Это очень тяжёлый вопрос. Стоимость его надо смотреть ещё, объёмы возможного производства, как и куда он будет поставляться.
Конечно, есть конкуренция, скажем, с газом из Катара - в Европе в прошлом году мы столкнулись с этим. Но они вынуждены были пойти, потому что американские партнёры для них рынок подзакрыли. О чём это говорит? Это говорит только о том, что наши производители должны быть более эффективными, вот и всё. И никакой катастрофы здесь мы не видим. Ну, где-то у них снизятся доходы, а где-то повысятся. С учётом роста энергопотребления в мире я вообще не вижу никаких проблем.
Вам хорошо известно, что, по оценкам специалистов, которые занимались мировой энергетикой, рост потребления энергоресурсов будет постоянно возрастать. Но при этом структура потребления меняться почти не будет. Несмотря на предпринимаемые усилия по альтернативным видам топлива какое-то изменение будет, но незначительное. Вы не посадите на ветровую электроэнергию крупные электростанции, как бы этого не хотелось. Ну, не посадите - в ближайшие десятилетия это невозможно. Невозможно!
Вот господин Рар из Германии сейчас задавал вопросы. Он знает: немецкое правительство приняло решение продлить работу атомных электростанций. А почему? Да альтернативы нет - вот почему. Поэтому углеводородам сегодня может быть только одна реальная мощная альтернатива - атомная энергетика. Вот она есть, да. Эта альтернатива существует. Другая - пока баловство.
То, что Вы сказали по поводу потерь «Газпрома» за время кризиса: жёсткие переговоры с партнёрами... Да, это всё было, мы это всё знаем. Мы не лезем в оперативное управление компании «Газпром». Давайте не будем забывать, что у государства там контрольный пакет, но только 51%. Значительная часть принадлежит иностранным акционерам, и менеджмент «Газпрома» вправе принимать оперативные решения.
Давайте на эту сторону перейдём. Пожалуйста.
Р.Бистон: Спасибо, Премьер-министр. Ричард Бистон из «Таймс», Лондон. Мы на неделе говорили о прошлом, о российской истории и особенно о роковом XX веке, когда многие Ваши соотечественники пострадали. Меня поразило вот что: через семь лет будет юбилей большевистской революции. На Красной площади, в Мавзолее Ленина, Владимир Ленин всё ещё лежит и ведется охрана. Как Вы думаете, не нужно ли наконец захоронить его перед юбилеем, для того чтобы Россия перевернула эту страницу своей истории? Спасибо.
В.В.Путин: Вы из Великобритании?
Р.Бистон: Да.
В.В.Путин: У меня встречный вопрос: Кромвель был лучше или хуже Сталина?
Р.Бистон: Наверное, примерно такой же. Но он похоронен не на Трафальгарской площади, а где-то в Вестминстере, на задворках.
В.В.Путин: А памятники ему стоят в Великобритании. Всему своё время. Придёт время - и российский народ решит, как с этим поступить. История - такая штука, которая не требует суеты. Пожалуйста.
С.Чарап: Центр американского прогресса, Вашингтон. Владимир Владимирович, предположим, что к концу 2011 года, как Вы об этом говорили в прошлом году, вы сядете с Президентом Медведевым и решите, что именно Вы будете баллотироваться в президенты. Предположим, что потом Вы получите большинство голосов на выборах. Видите ли Вы какой-либо ущерб для развития политической системы России от такой смены? Спасибо.
В.В.Путин: В своё время Президент Соединенных Штатов Рузвельт избирался четыре раза подряд. Подряд! Потому что это не противоречило американской Конституции. Ни я, ни Президент Медведев ничего не будем делать, что противоречит действующему в России законодательству и Основному Закону страны - Конституции Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации принималась демократическим путём, и, я полагаю, что все действия в рамках этого процесса и в рамках Основного Закона не могут по определению нанести ущерба развитию демократического процесса в стране.
Но как мы будем поступать в 2011 году, в преддверии или начале 2012 года, мы уже - и я, и Президент Медведев, - об этом многократно говорили: мы будем действовать, исходя из реальной обстановки в стране. Из того, что мы сделали, из настроений общества. Об этом пока рано говорить. Нужно заниматься своим делом - каждый из нас занимается своим делом. На мой взгляд, мы в целом работаем эффективно. И это очень важно.
Хорошо. Пожалуйста, дальше. Прошу.
Ш.Фэн: Уважаемый господин Премьер, сначала хотел бы Вас поблагодарить и поблагодарить всех строителей за Вашу работу на участке трубопровода Восточная Сибирь-Тихий океан. Без таких талантливых работников, мне кажется, очень трудно увидеть, что два участка так скоро соединятся. Мой вопрос такой: после Вашего рабочего визита на Восток появится ли какая-то новая идея по поводу диверсификации экономической структуры на вашей восточной территории или диверсификация всей российской экономической структуры, в которой будет продвинуто сотрудничество не только с Китаем, а ещё с азиатскими странами? Спасибо.
В.В.Путин: Развитие Дальнего Востока, Восточной Сибири для нас является одним из приоритетов региональной политики страны. Не секрет, это огромные территории и малонаселённые территории с огромным потенциалом. Конечно, легче всего там развивать сырьевую базу. Хотя и это не просто, имея в виду отсутствие инфраструктурных возможностей, но это всё-таки проще.
Тем не менее мы считаем, что на востоке Российской Федерации вполне можно развивать и высокотехнологичные области. Но самое-то главное, что для этого там есть уже ранее созданные предпосылки. Я имею в виду хорошие авиационные предприятия. А вы знаете, что это предприятия, которые выпускают - я хочу сказать: самую лучшую боевую авиационную технику в мире, но, чтобы никому обидно не было, скажу: одну из лучших в мире боевых линеек авиационной техники - самолёты «Сухой». Вместе с французскими партнёрами мы начали там производить новый современный гражданский самолёт «Суперджет-100». Там участвуют и французы по производству двигателя, и итальянцы с авионикой, и некоторые другие европейские партнёры. Вместе с американцами мы собирались организовать продажу этой машины. Там есть неплохие возможности и перспективы сотрудничества с азиатскими странами - с Японией, Южной Кореей - в сфере судостроения. Мы уже практически договорились о строительстве двух новых судостроительных предприятий. Мы считаем, что у России здесь есть хорошие ниши. Мы не собираемся, например, конкурировать с южнокорейцами по производству крупнотоннажных судов. У них есть верфи в Пусане, ещё в других местах - и нет необходимости конкурировать.
Но что касается специализированных морских судов, то здесь, полагаю, у нас есть над чем работать, и мы можем быть вполне конкурентоспособными. Имеются в виду рыболовные суда, суда для геологоразведки, для перевозки нефти, сжиженного газа, другие специальные суда. И здесь у нас есть хорошие перспективы.
Есть и другие направления. Как вы знаете, мы в 2012 году собираемся провести саммит АТЭС во Владивостоке. Но мы не просто готовимся к проведению этого саммита АТЭС во Владивостоке - мы, по сути, строим там целый городок. И всё это имущество будет передано потом новому Государственному федеральному университету, который, я надеюсь, будет активно сотрудничать со своими партнёрами и в Китае, и во всём Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Мы заложили там новый российский космодром (недалеко, в Амурской области), на который будем выделять значительные ресурсы. В целом вся программа будет стоить где-то под 170 млрд рублей.
Уже в 2011 году мы должны начать строительные работы. Где-то в 2014-2015 годах, в 2015 году, уже должны состояться первые пуски ракет. В 2018 году должна быть введена в строй вторая очередь, и мы уже рассчитываем осуществлять пуски грузовых космических кораблей. А в 2020-м с этого космодрома мы рассчитываем начать старты пилотируемых космических кораблей. Это то, что мне сейчас просто в голову пришло. Но там есть и другие точки роста. Мы, конечно, будем делать упор на развитие инновационной экономики.
Но, конечно, огромный интерес для наших партнёров представляют природные ресурсы Восточной Сибири и Дальнего Востока. Это нефть, газ, золото, уголь. Например, для китайской экономики значительный интерес представляют огромные залежи угля, коксующегося в том числе, в регионах, прилегающих, по сути, к Китайской Народной Республике. И вы знаете, это просто мировые запасы, в Туве, например. Я уж не говорю про нефть и газ.
Вот Вы сейчас упомянули об отводе нефтяной трубы на Китай. А вообще-то это целая система из Восточной Сибири к Тихому океану, с выходом на Азиатско-Тихоокеанский регион, на этот рынок. Но это не просто отвод трубы в Китай. Мы китайских партнёров допустили к добыче нефти на территории Российской Федерации, а китайские партнёры пустили наши компании в качестве акционеров в нефтеперерабатывающие заводы на территории Китайской Народной Республики и в систему распространения до конечного потребителя - в АЗС. И это уже не просто поставка продукта, это уже кооперация в такой важной сфере, как углеводородное сырьё.
Мы очень рассчитываем, что и по другим направлениям, о которых я упомянул раньше, у нас также эффективно будут развиваться отношения и с Китаем, и с другими нашими партнёрами в Азии.
Пожалуйста, прошу Вас.
С.Оган: Спасибо. Уважаемый Владимир Владимирович, меня зовут Синан Оган, я возглавляю турецкий центр стратегических исследований «Турксам».
В 1990-х годах между Россией и Турцией существовала конкуренция в энергетике. А сейчас энергетика - это тема для сотрудничества России и Турции. Как Вы думаете, сегодня «Южный поток» и «Набукко» являются конкурентами? Ведь господин Эрдоган и господин Берлускони заявили, что они не конкуренты.
Я помню, когда Вы были в Турции, Вы заявили, что - они конкуренты. Вы так же думаете? И ещё: какими Вы видите перспективы проекта Самсун-Джейхан? Спасибо.
В.В.Путин: Самая главная проблема «Набукко» - отсутствие гарантированного объёма необходимого продукта в этой эвентуальной газовой трубе. Нет источников заполнения системы «Набукко», гарантированного источника заполнения газом. Непонятно, откуда он возьмётся. Россия туда (в эту трубу) поставлять ничего не будет, в Иране эти месторождения пока не разработаны. Другой возможный источник - это Азербайджан: объёмы там маленькие, и кроме всего прочего Азербайджан сейчас подписал с нами контракт на поставку в Россию. Есть Туркмения. Пока неясны возможности Туркмении по объёмам, поскольку с территории Туркменистана проложен газовый маршрут в Китай на 30 млрд кубических метров газа. Способна ли будет Туркмения заполнять «Набукко» - непонятно.
И есть ещё одна проблема - территориальный спор между Туркменией и Азербайджаном по поводу раздела Каспийского моря. И в этих условиях прокладывать трубопроводную систему, в условиях спора как раз по этим территориям, на мой взгляд, затруднительно. Это я очень мягко говорю, если не сказать - невозможно.
Все эти проблемы ставят большой знак вопроса при возможной реализации «Набукко». Но я теоретически не исключаю, что это возможно. Если найдутся заинтересованные компании, которые без заключения предварительных контрактов на поставку начнут вкладывать миллиарды, - ну, бог в помощь, я здесь ничего трагического не вижу.
Обращаю Ваше внимание на то, что мы начали уже строительство трубопроводной системы по дну Балтийского моря, несмотря на все сложности, с которыми мы столкнулись. Вот в следующем году уже газ пойдёт по этой трубе. Мы быстро всё делаем. В конце следующего года, в ноябре, первый газ должен поступить потребителям в Германии.
Мы так же быстро сделаем и «Южный поток». И мы очень рассчитываем на наше полноценное сотрудничество с Турецкой Республикой. У нас сложились очень хорошие отношения с Правительством Турции во главе с Эрдоганом (Р.Эрдоган - Премьер-министр Турецкой Республики) и с Президентом Гюлем (А.Гюль - Президент Турецкой Республики). И должен вам сказать, что в отношениях с Турцией это существенный фактор улучшения наших межгосударственных связей, и мы чувствуем надёжность этих партнёров.
Вот сейчас сложилась неблагоприятная ситуация с поставками газа в Турцию - опять в связи с терактами и взрывом трубопроводной системы из Ирана. Обращаю ваше внимание: мы откликнулись на призыв наших турецких партнёров и друзей и полностью обеспечили снабжение Турции газом.
Мы рассматриваем возможность и строительства «Голубого потока-2» по дну Чёрного моря в Турцию. Посмотрим, это будет зависеть от рынка конечных потребителей в других странах - на Кипре, ещё в каких-то местах. Израиль, видимо, не будет брать наш газ. Надо посмотреть там на другие возможности. Эти вопросы мы с турецкими друзьями прорабатываем.
Синан Оган: А Самсун-Джейхан?
В.В.Путин: Да, Самсун-Джейхан. Мы обещали Эрдогану, что мы примем участие в этой работе, и мы так и сделаем. Если обещали - мы будем делать.
Сейчас наша задача - обеспечить наполняемость этой трубопроводной системы. Мы работаем с российскими компаниями, с казахстанскими нашими партнёрами и друзьями, которые также готовы принять участие в наполнении этой трубопроводной системы нефтью Каспийского региона.
Я считаю, что это реализуемый проект и у меня есть основания полагать, что мы эту работу совместно с Турцией закончим положительно.
