Вопрос: Владимир Владимирович, прежде всего, большое спасибо, что согласились уделить нам время.
Наше кино, оно хотя и о войне, и о блокаде, но оно, конечно, прежде всего, для семнадцатилетних. Мы разговариваем с молодыми ребятами, со старшеклассниками - что они знают о войне, что они чувствуют, что для них блокада. Сегодняшние ленинградские школьники. И поразительная история - многие школьники говорят, что у нас прадедушки, прабабушки воевали, мы их почти не застали. В школе, конечно, много говорят, но как-то дома...
У Вас в семье: папа воевал, мама - блокадница. Вообще, насколько родители касались этой темы в детстве?
В.В.Путин: Говорили, конечно, об этом, но нечасто. Вообще, это не было темой для какого-то постоянного обсуждения. У меня такое впечатление, что родители не очень любили говорить на эту тему. Но, тем не менее, эта тема все-таки обсуждалась. Особенно, конечно, в связи с какими-то памятными датами.
Вопрос: На Ваш взгляд - они просто Вас оберегали или для них это было болезненно?
В.В.Путин: Мне кажется, что для них это было болезненно. Они не очень любили касаться этой темы. Все-таки, во время войны они потеряли ребенка - моего брата, которого я никогда не видел. Вообще, трагедия, тяжело было, видимо. Поэтому не любили особенно говорить об этом.
Вопрос: Как Ваше личное отношение... Понятно, что с возрастом... Одно дело в детстве - война, фильмы... С возрастом осознаешь, что трагедия. Как Ваше отношение с возрастом менялось к пониманию того, что есть блокада, что есть война?
В.В.Путин: Вы знаете, я по-другому начал с возрастом воспринимать даже то, что слышал от них в детстве. Допустим, я знал, что мама ходила к отцу в госпиталь после ранения. Он ведь начинал войну, как он говорил, в партизанском отряде, а на самом деле это была диверсионная группа, как я позднее узнал. И более того, когда я был уже Президентом, я попросил - отца уже не было в живых, он уже из жизни ушел - архивные материалы. И действительно, все, что он мне рассказывал, я с удивлением обнаружил в документах. Все совпало до мелочей. Единственное, что я не знал, - там у них была группа 28 человек, которых забрасывали в так называемый «ближний тыл» для совершения диверсионно-разведывательных операций, -назад вернулось только четыре человека из 28. И чего я не знал, мне отец никогда не говорил - группу возглавлял российский гражданин, но немец по национальности.
Вопрос: Не репрессировали в начале войны?
В.В.Путин: Я не знаю. Ничего этого я не знаю. Просто мне дали архивные документы, учетные карточки, личные дела, и я с удивлением обнаружил, что группу возглавлял немец. Видимо, потому, что знал немецкий язык. Не знаю, чем руководствовались тогдашние командиры. Но факт был для меня новым - я ничего не знал. Во всяком случае, отец после того, как его отправили уже на передовую, воевал на Невском пятачке, был там ранен - и вот мама рассказывала, как ходила к нему в госпиталь. А он ее из своей так называемой «пайки» госпитальной подкармливал. Давал ей какие-то продукты. А потом сам начал падать в голодные обмороки, поскольку отдавал, видимо, почти все. Медперсонал это заметил и - это, конечно, печально, может быть, но такова была логика - ее перестали пускать в госпиталь. В госпиталь перестали пускать - и еще уж совсем трагический случай: он, когда уже встал на ноги, пошел навестить ее дома. Пришел и увидел, что из дома выносят трупы, и среди этих трупов обнаружил и маму. Но выяснилось, что она была еще жива. Я не буду пересказывать детали, во всяком случае, ее занесли назад, и она осталась жива. Одно дело, когда они вспоминали об этом, и я был маленьким совсем. Конечно, я не отдавал себе отчета в глубине трагизма, который происходил в эти годы с городом, с его жителями, с моими близкими. Потом, конечно же, я стал совсем по-другому на это смотреть. И начал понимать, что такое блокада, что это было связано с огромными лишениями, с настоящей трагедией для миллионов людей. Мое представление менялось, конечно, с возрастом.
Вопрос: Владимир Владимирович, каковы Ваши первые ассоциации, когда Вы слышите слово «блокада»?
В.В.Путин: Трагедия, трагедия большого количества простых, прежде всего, граждан. Военных еще как-то подкармливали, был момент, когда, прямо скажем, жителями уже никто не занимался. Они просто умирали с голода и от холода. Поэтому - это, прежде всего, огромная трагедия огромного количества людей. С другой стороны - это еще и беспримерный подвиг, героизм, выдержка. Просто удивительный подвиг и удивительная выдержка большого количества людей, массовый героизм.
Вопрос: Владимир Владимирович, мы разговариваем со школьниками в фильме, задаем им много вопросов, в том числе о войне. Но вот совершенно потряс нас ответ на вопрос: «О чем вы мечтаете?». Мы задали этот вопрос ветеранам: «О чем вы мечтали?». Война, изменившая у подавляющего большинства их судьбы, мечты. Нынешние семнадцатилетние мечтают о вполне себе буржуазных вещах: хорошая карьера, квартира, зарплата, машина и так далее. С одной стороны, вроде бы и не плохо. Они хотят работать ради этого. С другой стороны, меня лично поразило, что никто не сказал: «Я хочу быть Нобелевским лауреатом!», «Мечтаю быть Президентом!» и так далее. На Ваш взгляд: слава Богу, что выросло такое буржуазное, прагматичное поколение или все-таки есть ощущение, что чего-то они не дополучают, настоящего такого?
В.В.Путин: Я так не думаю. Вы знаете, я так не думаю потому, что у меня были случаи убедиться, что когда наши молодые люди попадают в экстремальную ситуацию, они ведут себя в соответствии с теми обстоятельствами, в которые их поставила жизнь и проявляют, как это ни странно и неожиданно для сегодняшних молодых людей, и героизм, и личное мужество, и патриотизм. То есть, в такой необычной ситуации все эти качества проявляются, а в нормальной рутинной обстановке люди соответствуют требованиям жизни, и это тоже, на мой взгляд, неплохо, это - хорошо.
Вопрос: Этот вопрос мне задала семнадцатилетняя девочка, когда я ее спросил, в чем разница между вашим поколением и поколением сороковых. Она сказала: «Они все как один, то поколение было лучше, честнее, вообще есть ощущение, что в том поколении что-то было, чего сейчас нет». Но, тем не менее, она говорит: «Я горжусь своей родиной, я горжусь ее прошлым - Победа, безусловно, Гагарин... Скажите мне, точно сформулируйте, - как сказала она, - что в сегодняшнем дне есть для меня предмет для гордости?» Либо это повседневная жизнь, потому что они, конечно, не понимают, что такое были девяностые годы, когда они росли, и сегодня... Вот Вы как Премьер, как второй Президент России, что бы Вы им сказали? Чем ребятам гордиться сегодня?
В.В.Путин: Вы знаете, я, отвечая на Ваш предыдущий вопрос, сказал, что когда люди попадают в экстремальные ситуации, все качества, которые, как мы считаем, у них отсутствуют, на самом деле проявляются. Конечно, я имел в виду ситуации, связанные с контртеррористическими операциями и так далее. Я вот совсем недавно разговаривал с одним из наших в недавнем прошлом действующих боевых офицеров. Достаточно известным в стране. Он значительную часть своей жизни провел в контртеррористических операциях различного типа и в различных местах. Он сам, будучи человеком с Кавказа, мне вдруг очень искренне сказал - ничего нет лучше русского солдата. И сегодня это проявляется самым прямым образом - это бесстрашные люди, любящие свое Отечество. Это относится к пацанам, даже не к кадровым офицерам, а именно к солдатам. Самый эффективный - русский солдат. Это не значит, что мы должны жить все время в такой обстановке, в военной. Но, во-первых, я хочу сказать, что эти качества у наших молодых людей есть, а во-вторых, в обычной жизни нам нужно стремиться к чему - к тому, чтобы мы были, скажу прямо, на голову выше наших конкурентов, чтобы мы были конкурентоспособными во всех сферах экономики, общественной жизни, в политическом устройстве. Чтобы мы были эффективным государством. Только тогда мы будем иметь стабильное будущее. У нас достаточно сфер приложения наших талантов: и наука, и бизнес, и спорт. Нам есть, где себя проявить. Человек должен просто найти себя сам. Но общество, конечно, должно ему помогать. Государство должно помогать. Но, прежде всего, это зависит от каждого из нас. От способности найти себя, найти свое поле деятельности, наиболее органичное для человека с теми способностями, которыми его наделила природа. И добиться результатов. Когда мы внутренне добиваемся этих результатов - мы сами растем в своих собственных глазах, самоутверждаемся. Мне кажется, что для каждого молодого человека, такая возможность есть.
Вопрос: По сути, Ваш ответ девочке - гордиться отчасти и собственным поколением.
В.В.Путин: Да, конечно. Мы сейчас в преддверии 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Но с начала войны и в ходе этой войны была мощная мобилизация всего общества, прежде всего, моральная мобилизация на защиту Отечества. Сегодня, когда люди попадают у нас в экстремальную ситуацию, они же прямо из тепличных условий туда попадают, никакой внутренней мотивации на совершение каких-то экстраординарных поступков, подвига - почти, вроде бы, и нет. И это еще сложнее, чем в условиях, когда все общество, вся страна мобилизована. А люди идут на это и совершают эти героические поступки, о которых я сказал. Это значит, что в сердце, в душе русского человека, российского гражданина это всегда есть. И я уверен, всегда будет.
Вопрос: Последний вопрос - не могу не задать. Вас практически все и наши, и западные коллеги считают достаточно прагматичным политиком. «Путин - он прагматик», - говорят они. Сегодня довольно тяжелый момент общего экономического кризиса и для всего мира, и нашей страны он коснулся. Тем не менее, Вы поднимаете пенсии ветеранам. Это прагматичный шаг или за этим стоит сын ветерана и блокадницы?
В.В.Путин: Здесь сразу несколько мотивов. Они, скорее всего, по части своей прагматичны. Первый мотив - я считаю, что если власть что-то обещает, нужно предпринять максимальные усилия для исполнения этих обещаний. От этого зависит доверие к власти. А это основной базис, фундамент при осуществлении любой внутренней, да и внешней политики. Если власть будет всегда доводить данное слово до конца, то это создаст очень хорошую базу для решения многих других вопросов. Доверие - это основа внутренней политики. Это - первое. А мы пообещали в свое время, что в 2010 году перейдем к новой системе пенсионного обеспечения и резко повысим уровень дохода пенсионеров. Конечно, можно было сослаться на кризис. Но есть и другой аспект этого дела, он носит чисто прагматический характер. Я глубоко убежден, что, увеличивая доходы старшего поколения, мы создаем базу и развития экономики, потому что это приводит к росту спроса со стороны населения. Причем, спрос не на какие-то дорогие товары импортного производства, а на самые обыкновенные товары российского, отечественного производства, которые, как правило, приобретаются старшим поколением. На что они в основном тратят деньги - на ширпотреб, в основном, на продукты питания. Все это, как правило, товары отечественного производства. В этом есть экономический смысл. Ну и есть, конечно, моральный, эмоциональный аспект. В год 65-летия Победы хотелось сделать представителям старшего поколения такой подарок. Особенно ветеранам, чего там говорить. Если посчитать, сколько ветеранов осталось - жизнь берет свое, это понятно, многие уходят из жизни... Поэтому - это наш долг. Если такая возможность есть, то это нужно сделать. Ну и потом, на мой взгляд, была очень несправедливо выстроена пенсионная система, когда не учитывались в полном объеме - во всяком случае, должным образом - годы стажа, заработанные в советский период. Государство, на мой взгляд, эту несправедливость обязано было устранить. Мы это сделали.
