Стенограмма встречи:
В.В.Путин: Добрый вечер, уважаемые друзья!
Дамы и господа, вы наверняка слышали, что в ходе избирательной кампании в России был подготовлен и опубликован ряд статей, и последняя из них вышла в этот понедельник. Она посвящена как раз вопросам международной жизни.
В этой связи я с удовольствием ответил бы на ваши вопросы, касающиеся тех моментов, которые изложены в этой статье, или на любые другие вопросы, которые представляют, как вы думаете, интерес и касаются ситуации в России – в экономике, в социальной сфере, во внутренней политике. Возможно, и на вопросы, связанные с ходом избирательной кампании в России.
Это всё, что я хотел бы сказать в начале. Предлагаю просто перейти к простому и самому прямому диалогу. Пожалуйста, давайте начнём.
Вопрос: Мне поручено задать первый вопрос.
Мне, конечно, было бы очень приятно поговорить о международных отношениях, но поскольку сейчас заканчивается избирательная кампания, пожалуй, хотелось бы начать именно с этих факторов. Мне кажется, это беспрецедентная избирательная кампания в российской истории, достаточно оживлённая. И хочу спросить, во-первых, удивили ли Вас акции протеста после парламентских выборов 5 декабря, их масштаб, их охват, которые захватили страну?
В.В.Путин: Ничего удивительного в этом нет. Вас же не удивляют многомиллионные акции протеста, которые проходят в европейских столицах по поводу путей преодоления кризиса. Ничего удивительного нет и для России, что люди после кризиса ещё раз по-новому взглянули на результаты работы государства, на результаты работы исполнительной власти, оценили ход избирательной кампании в Государственную Думу.
Ничего удивительного нет в том, что партия власти, которая несёт на себе груз ответственности за положение в стране в течение достаточно длительного времени, на ней концентрируется внимание критики. И я, например, очень рад, что такая ситуация сложилась, рад потому, что это означает, что властные структуры – и исполнительной власти, и представительных органов власти – должны живо реагировать на то, что происходит в стране, на настроения людей и отвечать на ожидания. То есть ситуация, которая сложилась, делает сами властные структуры более жизнеспособными, порождает необходимость думать, искать решения и коммуницировать с обществом. Я считаю, что для России это очень хороший опыт.
Вопрос: Уточняющий вопрос. Я также очень рад, я думаю, что все мы считаем, что это большая честь – присутствовать здесь. Однако, господин Премьер-министр, возникает вопрос: правильных ли людей Вы пригласили? Может быть, Вам сейчас стоило бы пригласить россиян, поговорить с ними, поспорить с ними? Почему Вы не пригласили их сюда, за этот стол?
В.В.Путин: Вы знаете, я ведь на протяжении всех лет своей работы, и в ходе избирательной кампании в особенности – постоянно хочу это подчеркнуть – в постоянном режиме, практически каждые 10 дней, в среднем раз в две недели обязательно выезжаю в регионы Российской Федерации и провожу прямые диалоги не только с руководством того или иного региона, не только с руководителями предприятий, но и с представителями профсоюзов и просто трудовых коллективов. Наконец, я просто с людьми на улице общаюсь. Хочу это подчеркнуть – в постоянном режиме.
Поэтому думаю, что после опубликования статьи по международным вопросам вполне логично собраться с теми, кто сегодня здесь за столом присутствует, пообсуждать вопросы международной политики. Но если вас интересуют другие вопросы, пожалуйста, мы поговорим и по ним.
Кстати говоря, позавчера я был в регионе, где у нас произошло несчастье: в городе Астрахани случился взрыв бытового газа, и часть дома обрушилась, и жертвы есть, люди погибли, многие остались без жилья.
Поэтому я счёл необходимым туда приехать, ознакомиться на месте с ситуацией, встретился с пострадавшими людьми, прямо с ними проехал на новое возможное место жительства. Мы тут же оперативно нашли новое жилье – два новых дома, из старого дома мы всех жильцов туда будем переселять. Я часть жильцов этого дома собрал, там 120 квартир, мы сели с ними вместе в автобус и вместе в автобусе проехали до новых жилых домов, где люди будут жить. Реально показал им новое жилье, поговорили с людьми о том, как будет осуществлён переезд, в какие сроки и каким образом будут решены все формальности с переездами, с выплатой компенсаций и т.д.
То есть я вас уверяю, что я так всегда считал, и сегодня остаюсь при этом мнении, вообще считаю своим основным преимуществом наличие постоянного диалога с людьми.
Реплика: Я имею в виду, с людьми, которые не поддерживают Вас. Как Вы знаете, известный коммунист говорил, что свобода – это свобода людей, у которых мнение отличается от вашего.
В.В.Путин: Да. Но когда я позавчера с людьми ехал в автобусе на их новое место жительства, после того как с ними случилась беда, я ведь никого не спрашивал, кто каких политических взглядов придерживается. Я просто исходил из того, что людям нужно помочь в данной конкретной ситуации. И я делал, и делаю, и буду делать это всегда, вне зависимости от того, каких политических взглядов придерживается тот или другой человек.
А сейчас, в ходе избирательной кампании 4 марта граждане России должны будут определить, нравится им такой подход или не нравится, разделяют они такие взгляды на деятельность исполнительных органов власти или не очень, и вообще определиться с тем, как они оценивают работу Правительства и других исполнительных структур власти. Я считаю, что это нормально, так и должно быть, на мой взгляд.
Вопрос: Продолжу эту тему. То есть у Вас налажен диалог с людьми во время избирательной кампании, однако Вы никогда не участвовали в дебатах с другими кандидатами, которые принимают участие в избирательной кампании. Почему?
В.В.Путин: Знаете, я с уважением отношусь ко всем своим коллегам–кандидатам на должность Президента Российской Федерации. Это первое. Во-вторых, я знаю их всех много-много лет. И третье – я знаю очень хорошо их программы.
Когда люди в течение ряда лет находятся в оппозиции, то они, естественно – и это нормально: а) критикуют власть и б) всё обещают. Они не обременены часто соображением о том, что это придётся исполнять.
Вот я в своих статьях, о которых я уже упомянул, тоже предлагаю ряд шагов в сфере экономики, в образовании, здравоохранении, в сфере демографической политики, они достаточно затратные, и вот эксперты посчитали, что по количеству этих обещаний мой объём, сумма где-то на четвёртом месте. Это некорректный счёт, потому что я знаю, сколько это стоит. Мы будем добиваться этого результата разными средствами, а не только вливаниями прямых денежных бюджетных ресурсов, но дискутировать на фоне популистских обещаний – это не очень благодарное дело. Третье.
Четвёртое. Закон позволяет (наш закон позволяет) участие в дебатах представителей кандидатов, и ваш покорный слуга остаётся в рамках действующего российского законодательства. Это тоже небезынтересно, потому что со стороны и одного, и другого кандидата выступают достаточно компетентные люди, умеющие излагать позицию кандидата.
Ну и, наконец, самое последнее и самое важное. Всё-таки в том положении, в котором я нахожусь, важны не дебаты и не обещания, а результаты работы за предыдущие годы. Вот по этому критерию определяется уровень доверия к такому человеку, как я, который уже в течение достаточно длительного времени возглавляет и государство, и Правительство.
Вопрос: Господин Премьер-министр, нам представляется прекрасная возможность поговорить с Вами о демократии в России. Все прогнозы свидетельствуют о том, что Вас переизберут. Однако впервые Вы столкнулись с сильным оппозиционным движением.
Что Вы чувствуете, когда Вы видите лозунги, в которых «Единую Россию» называют «партией жуликов и воров»? Отвечайте честно.
В.В.Путин: Это политический лозунг оппозиции в борьбе с правящей партией.
Должен вам сказать вот что. Во-первых, лидеры действующей оппозиции сами были во власти. Они были и министрами, губернаторами, руководителями парламента, причём занимая высокие должности, вплоть до заместителя Председателя Государственной Думы Российской Федерации, были вице-премьерами, они сами были во власти. Многие из них руководили, допустим, процессом приватизации и в регионах, и в масштабах страны, принимали те законы, которые действуют сегодня, поэтому насчет «партии жуликов и воров» – это, конечно, хлёсткий лозунг, но тогда нужно всех погрузить в это благородное сообщество, в том числе и достаточно большое количество нашей непримиримой оппозиции.
Некоторые из них работали и работают сейчас в органах власти и управления в качестве губернаторов в некоторых регионах. Например, в Кировской области у нас господин Никита Белых, он – представитель партии «Правое дело», то есть партии, которая почти целиком перекочевала в сегодняшнюю непримиримую оппозицию. И у него на службе в качестве его советников, заместителей были те люди, которые сегодня выходят на площади и протестуют против действий властей, и они тоже несут ответственность за то, что происходит в стране и в регионах.
Вот в том же регионе, о котором я сказал, скажем, в Кировской области, никаких кардинальных изменений к лучшему не произошло. Господин Белых не самый плохой губернатор. Наоборот, я считаю, что он работает неплохо. Но те люди, которые работали у него, а сейчас дискутируют на площадях, какого-то кардинального изменения к лучшему в этом регионе не сделали, они к этому не привели свою работу. Там проблем очень много, они все остались. Кардинальные проблемы не решены.
Поэтому такой лозунг – это не более чем хлёсткий способ атаки на действующую власть, хотя, повторяю ещё раз, те люди, которые находятся в оппозиции, сами имеют отношение и к действующей власти, имели к ней отношение в прошлом, и, что самое главное, они реально интересных, взвешенных, продуманных шагов для развития страны пока, во всяком случае пока, не предлагают.
Вот так я к этому отношусь.
Вопрос: Не кажется ли Вам, что эта смена мест между Вами и нынешним Президентом Медведевым являет собой своего рода политическую олигархию? Станет ли господин Медведев следующим премьер-министром России?
В.В.Путин: Вы меня очень радуете. А господин Коль, который 16 лет был во власти в Германии, первую позицию занимал в исполнительной власти, представляли ли он и его окружение какую-либо олигархию? Или предыдущий премьер-министр Канады? В Канаде премьер-министр, не действующий, а через один до него, более чем 16 лет был премьером – это нормально? Это считается нормальным. Почему у нас считается ненормальным, если мы в порядке действующей Конституции, в рамках российского закона реализуем свои права? Почему это вызывает какие-то озабоченности?
Теперь по поводу того, что если избиратели проголосуют за Вашего покорного слугу в качестве кандидата в Президенты, то я считаю возможным предложить пост Председателя Правительства Медведеву. Что здесь необычного?
Вот в Великобритании, я уже об этом говорил, если действующий глава партии, Премьер-министр решил покинуть партийный пост, он автоматически оставляет пост Премьер-министра, а его преемник в партии автоматически, без выборов становится главой исполнительной власти, главой правительства Соединенного Королевства. Без выборов – я хочу подчеркнуть. Это нормально, это демократично? Наверное, если в партии что-то изменилось, это партийное дело, но если вы хотите возглавить правительство, давайте спросите ещё раз вотум доверия у избирателей. Великобритания этого же не делала. Считают, что это в принципе соответствует каким-то нормам демократии. Ну хорошо, так Великобритания считает.
Мы же этого не делаем. Мы выходим на выборы, и мы честно и ясно говорим стране: мы предлагаем, чтобы такой-то гражданин баллотировался на пост Президента страны, и заранее всем гражданам страны объявляем – заранее, никого не обманывая, не вводя в заблуждение, – что если вот так случится, то тогда Председателем Правительства будет предложен господин Медведев. Мы что, кого-то обманули, навели тень на плетень, как у нас говорят, есть какая-то недоговорённость? Нет. Мы вышли к избирателям с этим предложением открыто и честно и даём возможность гражданам страны оценить, согласны они с этим предложением или нет. Какая олигархия здесь?
Реплика: А как насчёт Медведева?
В.В.Путин: Я уже сказал, что если граждане страны доверят мне высокий пост Президента страны, то я предложу г-на Медведева в качестве Председателя Правительства Российской Федерации.
Вопрос: Почему Вам кажется, что Вы сейчас больше подходите на пост Президента, чем г-н Медведев?
В.В.Путин: Почему вы решили, что мне так кажется? Я разве об этом говорил? Я что, заявил о том, что я больше подхожу?
Реплика: Ну Ваши действия об этом говорят, потому что Вы стремитесь к тому, чтобы стать Президентом, а Медведеву не позволяете.
В.В.Путин: Что значит не позволяем? Мы с Президентом Медведевым, действующим Президентом, договорились о том, что если результаты нашей совместной работы будут положительными и если мы будем иметь такую возможность – мы увидим это по настроениям в обществе, по социологическим опросам, что кто-то из нас может баллотироваться на должность Президента Российской Федерации, – то мы это сделаем. И Президент Медведев сам уже об этом сказал.
Я напомню, что он говорил. Было ясно в конце прошлого года, что общественный рейтинг вашего покорного слуги несколько выше, чем рейтинг действующего Президента Медведева, во-первых.
И во-вторых, мы как представители одной политической силы в этих условиях должны действовать солидарно и не проявлять избыточного личного интереса к какому-то конкретному служебному стулу или телефону. А мы как представители единой политической силы должны здраво оценить, у кого больше шансов, кому граждане Российской Федерации окажут большее доверие, у кого больше шансов победить и продолжить курс на развитие страны. Что здесь необычного? И более того, Президент Медведев прямо об этом сказал. Разве не так?
А в-третьих, ведь и предложение Президенту Медведеву возглавить Правительство связано в том числе с тем, что им самим инициирован ряд, как я считаю, позитивных процессов и в сфере экономики, и в сфере политических преобразований, и укрепления демократии в стране. А Правительство, как известно, у нас – это высший исполнительный орган власти, поэтому то, что он инициировал на посту Президента, это по большому счету Правительство и должно реализовывать в практической деятельности. Поэтому мое предложение ему – это не только желание у власти сидеть, это ещё и желание продолжить те преобразования, которые были начаты. Я считаю, что это вполне логично и здесь нет ничего необычного.
Вопрос: Уважаемый Премьер-министр, меня зовут Джеймс Хардинг. Я представляю газету «Таймс».
Когда г-н Блэр ушёл со своего поста и его место занял г-н Браун, мы тоже считали, что надо было провести выборы.
Два момента относительно вашего решения принять участие в президентской гонке. Хотите ли Вы сказать, что причина, по которой Вы решили номинироваться, заключается в том, что Вы были более популярны, чем Медведев прошлым летом? То есть речь не идёт о том, что Вы много лет назад договорились, что Вы будете баллотироваться на третий срок? То есть Вы просто руководствовались тем, что Ваш рейтинг был выше? И можно ли сказать, что то, как работал на президентском посту г-н Медведев, навело Вас на мысль, что для России будет лучше, если Вы вернетесь на этот пост?
В.В.Путин: Дело в том, что мы с г-ном Медведевым в своё время договаривались о том, что кто-то из нас может баллотироваться на должность Президента, но мы будем это делать только в том случае, если увидим, что результаты нашей работы позволяют нам пойти на выборы, или мне, или ему.
И дело не в конце прошлого года, а дело в том, что на протяжении всех этих четырёх лет рейтинг вашего покорного слуги был всегда немножко выше, и в целом здесь тоже нет ничего необычного, потому что за предыдущие восемь лет моего президентства, как вы знаете, у нас число бедных в 2 раза сократилось, уровень доходов населения вырос в 2,4 раза в реальном выражении. Мы целиком и полностью собрали страну, которая разваливалась на глазах. Мы по сути навели конституционный порядок на территории всей страны, возродили армию. В общем и целом нам было, и мне было что предъявить нашей стране и гражданам Российской Федерации.
Кроме того, Правительство Российской Федерации несло прямую ответственность за прохождение кризиса. Именно на Правительстве лежала основная ответственность за формулирование инструментов и за их использование в целях преодоления мирового финансово-экономического кризиса, который отразился и на нашей стране. Я вам могу сказать, что, и это мнение экспертов, ведь у нас в конце прошлого года уровень безработицы стал ниже, чем до кризиса. Мы практически в полном объёме восстановили тот объём экономики, который у нас был до кризиса. То есть то, что мы обещали в начале кризиса, мы сделали.
Да, у нас было небольшое снижение доходов населения, это правда. Но от этого никуда не деться, потому что мы не волшебники. Но мы минимизировали последствия кризиса. Конечно, мы не смогли помочь каждому нашему гражданину, но мы по максимуму сделали всё, что было в наших силах, и с минимальными потерями прошли через этот кризис. Это тоже результат нашей работы, конечно, совместной работы, но повторяю ещё раз: всё-таки прямая ответственность за деятельность исполнительной власти лежит и лежала на Правительстве Российской Федерации.
Всё это вместе дало нам основания полагать, что будет целесообразнее, если именно ваш покорный слуга будет баллотироваться на должность Президента. Это было наше совместное решение, взвешенное и продуманное.
Вопрос: Не считаете ли Вы, что за восемь лет Вашего президентства был достигнут серьёзный прогресс, но за последние четыре года Россия потеряла темп развития экономики и что-то в международном положении. Именно поэтому Вы решили вернуться на пост Президента вместо господина Медведева, считая, что вам нужно поменяться, осуществить рокировку?
В.В.Путин: Нет, я так не считаю и могу сказать вам больше. Вот вы сказали: за последние четыре года потеряла в темпах роста. Да, действительно, Россия потеряла в темпах роста экономики, но это же какие годы были? Это были годы кризиса, некоторые наши партнёры в Европе не смогли даже близко подойти к тем результатам, которые есть в России.
Я вам скажу больше: за годы кризиса мы окрепли даже, во всяком случае структурно окрепли. За 2011 год по усреднённым экономическим показателям Россия занимает одно из лучших мест в мире, у нас рост ВВП 4,3% – это третий показатель в мире после Китая и Индии. У нас рост промышленного производства 4,7% – это четвёртый показатель в мире после Китая, Индии и Германии.
У нас ещё большой уровень инфляции, но это самый низкий уровень инфляции за всю историю новейшей России, самый низкий за 20 последних лет – 6%. У нас минимальный долг. Если совокупный средний долг в еврозоне сейчас составляет 90–95% (и он, кстати, растёт, уже под 100%, по-моему, вот сегодня только мы говорили), у нас – 10%, и из этого долга в 10% только 2,4% – это внешний долг, и при этом у нас третий в мире уровень золотовалютных резервов, более 500 млрд долларов.
Мы, кстати, почти полностью восстановили наши золотовалютные запасы докризисного уровня. У нас сохраняются два резервных фонда: Фонд национального благосостояния, из которого мы финансируем пенсионную систему, добавляем туда, в дефицит, и Резервный фонд Правительства.
И более того, мы не только не съели эти фонды за годы кризиса, а мы начали туда сейчас добавлять. В прошлом году у нас прибавка произошла. При этом мы проводим ещё взвешенную макроэкономическую политику. Мы получили в прошлом году допдоходы. Из всех допдоходов, которые поступили в бюджет, мы только 10% направили на потребление, всё остальное направили в резервные фонды.
Есть ещё один очень важный показатель. У нас есть и минусы. В прошлом году у нас был очень незначительный прирост реальных доходов населения, но это, естественно, связано с последствиями кризиса. Но всё-таки был рост. На 1% выросли реальные доходы населения, на 1% в реальном выражении. А в европейских странах сейчас сокращают доходы пенсионеров, скажем, понижают пенсии, повышают пенсионный возраст.
Мы, во-первых, возраст не повышаем. У нас женщины выходят на пенсию в 55 лет, а мужчины – в 60. 30% наших пенсионеров выходят досрочно. И мы в позапрошлом году в один удар за год на 45% повысили пенсии в стране. Повысили. Вы снижаете, а мы повышаем.
Есть ещё очень важный момент. Это наша общая проблема, общеевропейская – это демография.
Во всех европейских странах тяжёлая демографическая ситуация. У нас за 19 лет (вот представьте себе – за последние 19 лет) несмотря на кризис лучший показатель по рождаемости в России.
Реплика: Но что же Медведев сделал не так? Почему он не мог выставлять свою кандидатуру на президентских выборах?
В.В.Путин: Кто сказал, что кто-то сделал не так?
Я вам в третий раз повторяю (видимо, очень плохой перевод): мы с ним представляем одну политическую силу, и мы заранее договорились, что на выборы Президента пойдёт тот человек, у кого лучшее будет положение, больше шансов уверенно победить. И мы вместе заранее приняли это решение и исполнили его тогда, когда подошёл срок его исполнить, по общей договорённости не стали крутить хвостом и чего-то не договаривать, а прямо народу и стране сказали, как мы предлагаем дальше действовать. То, что оппозиция воспользовалась, попыталась это как-то перевернуть, извратить, представить в выгодном для оппозиции свете, – это дело оппозиции. Мы считаем, что мы поступаем правильно.
Вопрос: Вернёмся к экономической ситуации. Хочу задать Вам вопрос. Если всё было хорошо, и Россия хорошо прошла кризис, и у Вас был рост в пенсиях на 45%, у Вас есть амбициозные цели, которые Вы ставите во время этой кампании – они намного более амбициозные, чем то, чего Вы достигли, – вы хотите войти в «пятерку» крупнейших мировых экономик? Сейчас Вы девятое-десятое место занимаете, немножко впереди Индии, которая растёт, кстати, быстрее. Но как Вы думаете, Вам удастся достичь этой амбициозной цели и стать пятой по объёму экономикой в мире? Что нужно для этого сделать, каковы будут основные шаги для достижения этой цели?
В.В.Путин: Самое главное, что нужно сделать, – это нужно обеспечить высокие темпы экономического роста. Вопрос в том, как решить эту задачу. Нужно, безусловно, улучшать инвестиционный климат и привлекать инвестиции, в том числе иностранные инвестиции. И здесь нам, конечно, очень много нужно ещё сделать с точки зрения улучшения инвестклимата. Мы это знаем, понимаем, нам нужно продвинуться серьёзно вперёд.
У нас есть целая программа на этот счёт. Мы её фактически вырабатываем вместе с бизнес-сообществом. Они напрямую принимают участие в выработке тех шагов, которые направлены на улучшение инвестклимата. Мы должны так настроить налоговую систему, чтобы создать стимулы для диверсификации российской экономики, чтобы нам постепенно уходить от нефтегазовой зависимости и делать нашу экономику более инновационной.
Но могу вам сказать, что мы в наших бюджетных планах уже предусматриваем на ближайшие годы постоянное сокращение доходов от нефтегазового сектора и увеличение доходов от несырьевого сектора экономики.
Почти 50% мы сейчас получаем доходов бюджета от нефтегазового сектора. Но есть и некоторые приятные вещи. Скажем, в прошлом году в структуре допдоходов большее место уже занимают доходы от ненефтегазового сектора. То есть в целом наши усилия уже дают определённый результат, хотя, конечно, как только цена на нефть растёт, так объём доходов бюджета от нефти и газа, конечно, увеличивается. Это естественно.
Реплика: Приватизировать правительственные нефтяные компании, более активно приватизировать.
В.В.Путин: И приватизация. Конечно, мы не будем делать так, как это было в 1990-е годы. Мы будем добиваться того, чтобы при приватизации и в ходе приватизации государство получало реальную цену за эти активы. Я прекрасно знаю тезис, согласно которому продавать можно по любой цене. Главное – это не фискальная цель, не доходы бюджета, а главное – это всё-таки структурные изменения, потому что частный предприниматель всегда эффективнее.
Я в целом разделяю эту точку зрения, но всё-таки продавать за бесценок государственное имущество не хочется, поэтому мы будем, конечно, соотносить наши шаги в сфере приватизации с реальной мировой конъюнктурой на те активы, которые мы предлагаем к реализации.
Вопрос: Можно мне вклиниться? Мы пришли к договорённости по структуре наших вопросов, возможно, нам нужно поучиться у Вас дисциплине. Мы хотели бы в первую очередь беседу посвятить политической ситуации, а потом перейти к экономическим вопросам. А после, если у нас будет возможность, поговорить о международных, геополитических вопросах, а потом, возможно, Вы расскажете нам побольше о себе, потому что Вы – лидер страны, и, возможно, не все воспринимают Вас как мирового лидера адекватно. Возможно, Вы хотели бы, чтобы люди знали Вас лучше.
Вот такой мы предлагаем порядок работы, если, конечно, Вы не против.
В.В.Путин: Я в вашем распоряжении. Безразлично, как вы выстроите вопросы, какие темы будем обсуждать. Мы можем переходить с темы на тему, с одного вопроса на другой. Давайте сделаем так, как вам удобнее.
Вопрос: Я хотел спросить. Вы говорили про Коля, который 16 лет управлял страной, а кто-то говорит, что Вы будете 24 года управлять страной. Как Вы думаете, это было бы нормально?
В.В.Путин: Нормально, если всё получается, если людям нравится. А если людям не нравится и не получается, а человек вцепился в своё кресло и отдавать его не хочет, да ещё при этом и законы нарушает, то это ненормально. Но я не знаю, хочу ли 20 с лишним лет сидеть. Я для себя этого пока не решил. Мы сейчас говорим о выборах Президента Российской Федерации на предстоящие шесть лет.
Вопрос: Но вообще Вы думаете ещё на один срок выдвигаться? Одним сроком себя не ограничиваете?
В.В.Путин: Я пока об этом даже не думал.
Вопрос: Господин Председатель, у Вас есть поддержка людей в провинции, регионах, в сельской местности. Это одна Россия, в общем-то, но люди, которые живут в больших городах, новый и средний класс так называемые, кажется, настроены против Вас, и они активно выражают свой протест. Как же Вы хотите с ними связываться?
В.В.Путин: Вы смотрели рейтинги, в том числе по городам?
Реплика: Да.
В.В.Путин: И Вы считаете, что там большее количество населения против меня?
Реплика: Да.
В.В.Путин: Там просто меньше количество моих сторонников, но всё равно они в большинстве, если Вы смотрели какие-то серьёзные исследования.
Вы сказали, жители городов против. Они не против, там количество тех, кто меня поддерживает, меньше, чем других. Это правда. Но всё равно их большинство, моих сторонников, даже в крупных городах. И надо быть объективным, надо смотреть то, что есть, а не то, что хочется видеть.
Вопрос: Вы как-то меньше с ними общаетесь, с этой группой людей, которые представляют новую Россию, так сказать, которые могут модернизировать Россию, использовать новые технологии, у них хорошее образование. И Вы в своих статьях много говорите о необходимости модернизировать страну, а вот именно этот средний класс – это лидирующая, ведущая группа с точки зрения модернизации.
Как Вы собираетесь решать этот вопрос? Есть ли какое-то противоречие между этими фактами и Вашим подходом?
В.В.Путин: Такого нет, и я думаю, что Вы заблуждаетесь, когда говорите, что я меньше общаюсь с какими-то группами населения. Это не так. Я достаточно взвешенно распределяю время контактов, дискуссий со всеми группами наших граждан. И то, что вы называете средним классом, тоже.
В чём заключается это общение и как оно происходит? Во-первых, постоянно, в постоянном режиме я встречаюсь с объединениями наших предпринимателей – и с теми, кто объединяет крупный бизнес, и с теми, кто представляет средний бизнес, а это и есть тот самый средний класс, о котором вы говорили.
Я постоянно встречаюсь со студентами, причём и в столичных городах, и в провинциальных городах. Другое дело, что я не согласен с тем, что они представляют, и только эти люди представляют новую Россию. А люди, которые живут на селе, разве не представляют новую Россию?
Вы знаете, что Советский Союз был абсолютным импортёром, чистым импортёром зерна, а в прошлом году мы стали третьей страной в мире после США и Канады по экспорту зерновых в мире? У нас экспортный потенциал зерновых – 28 млн т.
Мы пять лет назад закупали по импорту 1 млн 600 тыс. т мяса птицы, а в прошлом году закупили только 150 тыс. У нас в 3 раза почти увеличилось внутреннее производство мяса птицы, то есть в сельском хозяйстве, допустим, у нас происходят очень серьёзные изменения.
Там много проблем ещё. Там очень много проблем, но и очень много изменений. Мы за последние годы в сельское хозяйство инвестировали 1,5 трлн рублей, и там нарождается тоже свой новый средний класс. Другое дело, что в том среднем классе, о котором вы говорили, у людей запросы больше, требовательность к органам власти выше. Они чаще сталкиваются, может быть, с несправедливостью, с коррупцией, с произволом чиновников, особенно небольшие и малые предприятия. На самом деле я их понимаю, и больше того, я даже разделяю их озабоченности и претензии. Это значит, что власть должна просто активнее и эффективнее, я бы сказал, реагировать на их требования и на то, что они формулируют в отношении власти. Но мы это видим.
Это касается не только экономики, это касается и политической жизни в том числе. Кстати говоря, это совсем не приурочено к акциям и к митингам, к публичным акциям. В принципе мы и раньше планировали, Президент Медведев недавно внёс в Государственную Думу целый пакет предложений по модернизации политической жизни.
Так что мы это видим и соответствующим образом, повторяю ещё раз, реагируем на все эти процессы.
Вопрос: Извините, господин Премьер-министр. Есть другой вопрос касательно демократии. Говорили о том, что в ходе выборов были отхождения и в отношении политической жизни в России. Некоторые боятся, что у Вас может быть желание укрепить действия после выборов против оппозиции. Что Вы думаете об этом? Разделяете ли Вы такие опасения?
В.В.Путин: Боятся чего, ещё раз?
Реплика: Что Вы ужесточите действия в отношении оппозиции после выборов.
В.В.Путин: Зачем мне надо это делать? Наоборот, Президент Медведев внёс в парламент сейчас целый пакет законов, который либерализует нашу политическую систему, позволяет создавать партии, предъявляет меньшие требования по количеству членов партии и т.д. Это изменения, связанные с новациями при голосовании в Государственную Думу, привязка партийных кандидатов к конкретным избирательным округам. Есть и другие предложения.
Что это за страхи, когда мы делаем совсем обратное, откуда эти страхи берутся, я не знаю. Ничего подобного не планируем. Наоборот, все наши предложения направлены на то, чтобы наладить диалог со всеми – и с теми, кто нас поддерживает, и с теми, кто нас критикует.
Вопрос: А что касается отхождений от нормы голосования, нарушений при голосовании?
В.В.Путин: Нарушения при голосовании на выборах в Государственную Думу? Но есть закон. Все наши партнёры должны действовать в рамках закона, а закон предусматривает обращение в суд. И более того, я знаю случаи, когда уже были пересмотры результатов голосования по каким-то округам, по каким-то участкам. Я детали этого не знаю, я же этим не занимался конкретно, но знаю, что такие прецеденты есть. То есть часть претензий действительно оказалась обоснованной и результаты голосования были пересмотрены. По-моему, в Петербурге такое случилось, деталей не помню, но это было точно.
Вопрос: Если Вы добьётесь успехов в выборах на пост Президента, будете ли выступать за то, чтобы провести дополнительные выборы в Думу через какое-то определённое время?
В.В.Путин: После того, как Дума закончит свою работу, – предусмотрённые действующим законодательством.
Вопрос: Так что Вы абсолютно хотите сказать, что Вы не будете выступать за проведение таких внеочередных выборов?
В.В.Путин: Нет.
Вопрос: О коррупции. Вы говорили, что когда Вы были Президентом, Вы занимались вопросом олигархов. Если сейчас Вы снова станете Президентом, Вам снова придётся уже заняться вопросом коррупции. Многие говорят, что коррупция вокруг Вас разрослась. И почему люди должны быть в данном случае уверены, что Вы займётесь коррупцией, когда ведущие лица в Правительстве по всей стране никогда не сажались в тюрьму, не подвергались судебному преследованию?
В.В.Путин: Вы ошибаетесь. У нас постоянно ведутся дела, в том числе в отношении должностных лиц. Были случаи, когда и руководители целых регионов осуждались, дело было доведено до суда, они осуждались и находились в местах лишения свободы. У нас и в отношении должностных лиц Правительства проводились расследования. Если вы слышали, следили за тем, что происходит в России, например, заместитель Министра финансов Российской Федерации был задержан и содержался в камере предварительного заключения.
Но мы не можем и не будем, только для того чтобы показывать, какие мы последовательные, сажать людей, если нет доказательств. Вот его продержали почти год в тюрьме, а потом дело, к сожалению, развалилось. Я говорю «к сожалению», потому что это дискредитирует деятельность правоохранительных органов, они не смогли доказать в суде, что он совершил какое-то противоправное деяние. Спор там вышел на уровень Верховного суда, Арбитражного суда, экспертов, но в конечном итоге дело пришлось прекратить. Это не значит, что кто-то его прикрывал. Понимаете, если бы его кто-то прикрывал, дело бы не дали возбудить, не дали бы его в тюрьму посадить. Дали возможность работать целиком и полностью, наоборот, и правительственные органы помогали в расследовании. Но, к сожалению, подозрения правоохранительных органов не подтвердились.
Вопрос: Но Вы признаёте, что коррупция происходит среди официальных лиц среднего уровня, но не высшего уровня?
В.В.Путин: Я хочу сказать, что это везде возможно, но только, также как в любом правовом государстве, это должно быть доказано, доказано в ходе нормального, непредвзятого следствия и подтверждено в суде, потому что, как известно, венцом правосудия являются судебная инстанция, иначе быть не может. Мы уже проходили ситуацию, когда у нас только по подозрениям людей сажали в лагеря и расстреливали с помощью так называемых чрезвычайных троек, во внесудебном порядке. Мы такого позволить себе не можем.
Вопрос: Вы полагаете, что такие люди, как Алексей Навальный, который показывает документы о случаях коррупции общественности на своём веб-сайте, по-Вашему, он полезное дело делает, это Вам помогает в борьбе с коррупцией или нет?
В.В.Путин: Я слышал эту фамилию, знаю, что у нас много людей, которые занимают такую активную, полезную позицию с точки зрения борьбы с коррупцией, и, безусловно, мы будем это только приветствовать. Но насколько мне известно, человек, которого Вы назвали, кстати, работал советником у одного из губернаторов, и там тоже были какие-то проблемы (я, правда, не знаю, не погружался), связанные с осуществлением, по-моему, служебной деятельности.
Так что, видимо, борцы с коррупцией предпочитают сами в исполнительных органах не работать, чтобы избежать искушения. Но в любом случае любые действия, связанные с пресечением любых коррупционных проявлений, будут приветствоваться. Государство в этом заинтересовано. Власть в этом точно заинтересована, потому что в её интересах обеспечить чистоту своих рядов и повысить доверие к ней, поэтому всё, что делают люди, в каком бы положении должностном они ни находились, всё, что делает любой гражданин по направлению борьбы с коррупцией, будет приветствоваться и будет поддержано.
Мне бы только хотелось, чтобы это не политизировалось, чтобы это не использовалось как инструмент политической борьбы, но сама борьба с коррупцией, безусловно, будет поддержана.
Реплика: Но Вы согласны, что всё-таки это политическая коррупция, когда она включает органы Правительства?
В.В.Путин: Вы мне так говорите про коррупцию, как будто у вас коррупции нет, в том числе и в правительственных органах. И у вас это есть…
Реплика: У нас идёт расследование в Германии против нашего Президента. Что Вы об этом думаете?
В.В.Путин: Это есть везде. Определить, насколько больше у нас или насколько меньше, – нет такого измерителя. Вот алкоголь измерить можно, длину можно, ширину можно, вес можно, а уровень коррупции достаточно сложно, это же очень тонкие вещи.
Я сейчас не буду говорить, что в Германии или в других странах происходит, в том числе и в европейских, да и в Штатах. Что, в Штатах нет такого, что ли? Давайте вспомним, что было в одном из штатов совсем недавно, когда губернатор одного из штатов был уличен в коррупции. Ну что, этого нет, что ли, нигде? Есть.
И я повторяю ещё раз: я уверен, что и в Штатах, и в Германии, и в любой другой стране, и в Испании любая власть заинтересована в том, чтобы коррупции было меньше. И все, кто способствует уменьшению уровня коррупции, их деятельность должна приветствоваться и будет приветствоваться, у нас – точно.
Конечно, если за коррупцию выдается всё, что угодно, только бы накачать свой политический вес, наверное, это не очень хорошо, потому что это мушку сбивает. Это уже получается не борьба с коррупцией, а борьба за власть. Это не всегда эффективно в борьбе с коррупцией, собственно говоря. Понимаете? Вот в чем проблема.
Но, хочу это подчеркнуть, мы заинтересованы, чтобы коррупции было меньше. Вы что, думаете, что кто-то из руководства страны хочет разводить коррупционную сеть, что ли? Кому это надо?
Реплика: В США – в течение двух лет я смотрю за кампанией – все кандидаты должны, так сказать, «снимать штаны» (мы по-немецки так это говорим), чтобы продемонстрировать свое частное богатство. Это также является превентивной мерой в борьбе с коррупцией, чтобы видеть, что у этого кандидата в наличии с точки зрения... И Вы согласны, в Вашей стране тоже все кандидаты, кто хочет стать Президентом, частные компании должны были бы сказать, какая собственность у него, какие у него акции?
В.В.Путин: Именно так и должно быть. Правда, штаны снимать необязательно. Я не знаю, что они там показывают у вас в Германии и привлекает ли это внимание избирателей, даёт ли это какой-то положительный импульс при голосовании, является это плюсом или минусом, очень трудно сказать. У нас всё в порядке с этим, не беспокойтесь.
А что касается того, чтобы предъявить общественности реально, объективно свою собственность, доходы, акции, – конечно, это обязательно надо сделать. Собственно говоря, у нас это и предусмотрено действующим законодательством. Мы все это и делаем. Более того, мы, мне кажется, уже даже в некоторых моментах, наверное, больше делаем даже, чем у наших соседей, скажем, в Европе.
Вопрос: Есть проблема олигархов. В одной из последних Ваших речей Вы признали, что олигархи незаконно обогатились в 1990-е годы, и Вы сказали, что нужно восстановить социальную справедливость, не блокируя развитие экономики. Как это сделать?
В.В.Путин: Это сложно. Откровенно говоря, у меня нет пока рецепта.
Я сослался на предложение одного из наших политических деятелей – это Григорий Алексеевич Явлинский. Он в разговоре со мной как-то сказал, что нужно было бы подумать на тему о том, чтобы те, кто получил огромную собственность в 1990-х годах путём различных залоговых аукционов и по другим схемам, которые обществом не принимаются и считаются несправедливыми, выплатили какой-то разовый бонус, и эту тему мы бы тогда закрыли.
Ну подумать на эту тему можно, но сможем ли мы придумать такой механизм, с которым общество согласилось бы, приняло это, я не знаю.
Вопрос: Ещё один вопрос в отношении коррупции, и потом, наверное, перейдём к международным делам.
Вы считаете, что коррупция в России сегодня хуже, чем 10 лет тому назад? И если так, то что можно было бы сделать иначе? Что Вам не удалось сделать за последнее десятилетие?
В.В.Путин: Я не думаю, что ситуация изменилась в худшую сторону. Понимаете, у нас всё-таки нет ситуации, при которой рождались бы всё новые и новые олигархи, мы же не раздаём государственную собственность миллиардной стоимости за бесценок, как это было в середине 1990-х годов. Олигарх – это не просто богатый человек. Я допускаю, что богатым человеком можно стать и законным способом. Олигарх – это тот, который воспользовался своей близостью к власти, воспользовался несправедливыми системами оценки собственности, какими-то несправедливыми, нерыночными инструментами и захапал огромную часть государственного, народного имущества, превратив в свою личную собственность, обогатился только на связях. И вот сращивание этих людей с властью – это и есть олигархия, на мой взгляд. Такого у нас сейчас нет, не происходит ничего подобного. Мы же не занимаемся приватизацией а-ля 1990-е годы. Это первое.
Второе. Всё-таки борьба с экономическими преступлениями, с коррупционными проявлениями, на мой взгляд, ведётся всё-таки более последовательно, но проблемы существуют – это факт. Проблемы существуют, так же как везде. Может быть, у нас и больше, чем в других странах. Связано это, на мой взгляд, прежде всего с характером нашей экономики и с некоторой неурегулированностью в правовой сфере.
Вот сегодня мне только говорили, что, скажем, в Штатах действует правило, согласно которому даже непредоставление достоверной информации своевременно уже является поводом для возбуждения уголовного дела и человек может быть за это осужден. У нас пока такого нет. Но я вас уверяю, как только мы предложим это, те же наши оппозиционеры начнут шуметь по поводу ущемления прав предпринимателей и нарушения принципа демократии. Но нам придётся через это пройти. Мы должны будем с экспертами это обязательно обсудить, взвесить, я обязательно это посмотрю, посмотрю на этот опыт в Штатах, в европейских странах, мы, конечно, будем это внедрять, но и другие инструменты тоже.
Вопрос: Как Вы думаете, худшая стадия еврокризиса уже прошла или нет? И другой вопрос: поддерживаете ли Вы политику господина Саркози, Ангелы Меркель, которые обсуждают в Европе вопрос, не слишком ли много здесь затягивания поясов? Поддерживаете ли Вы политику текущих лидеров в Европе?
В.В.Путин: Я не знаю, прошёл кризис или нет, потому что пока фундаментальные причины возникновения кризиса не решены, а на мой взгляд фундаментальные причины а) это в известной степени перепроизводство и перенасыщение рынков, б) это изменения приоритетов, когда мы финансовым инструментам отдаём большее предпочтение, чем реальному производству. Вот эти деривативы, ценность которых наращивается, она ведет к пузырям в экономике, и вот эти фундаментальные причины возможного роста пузырей не устранены.
У нас перед кризисом тоже мы столкнулись, в меньшей степени, чем европейцы, мы тоже столкнулись с этими пузырями. Самый тяжёлый и опасный из них был у нас в строительном секторе. Там тоже был достаточно большой объём финансирования, кредитных ресурсов, и спрос оказался меньшим, чем ожидалось, а в условиях кризиса он ещё и сократился. Ситуация очень сильно обострилась.
В целом строительный сектор в результате нашей мощной поддержки со стороны государства выжил, но эта ситуация была очень опасной, ведь мы осуществляли и продолжаем осуществлять очень крупные проекты с государственным финансированием. Это подготовка к Олимпиаде в Сочи, это подготовка к Азиатско-Тихоокеанскому саммиту (АТЭС) во Владивостоке, это подготовка к Универсиаде в Казани (Татарстан), ряд других проектов, больших, мощных. И это всё, конечно, стимулировало строительный сектор.
Мы продолжили несмотря на кризис исполнение своих обязательств перед военными пенсионерами, перед ветеранами. И огромные ресурсы – 217 млрд рублей вкачали в строительство для них жилья. Мы проводили беспрецедентную программу по обеспечению жильём действующих военных. Мы истратили за эти годы 270 млрд рублей на строительство жилья для военных, и плюс ещё 46 – это постоянное жильё, и плюс ещё 46 млрд на строительство служебного жилья вот в эти годы. То есть таким образом мы как бы поддержали строительный сектор России.
Мы постараемся это учесть на будущее. Устранены ли эти угрозы в мировой экономике, в европейской? Думаю, что нет. Пока всё-таки существуют эти финансовые деривативы, всякие другие инструменты, складывается впечатление, что они важнее, чем реальная экономика, реальное производство.
Реплика: Да, снова цветут пышным цветом.
В.В.Путин: Кстати говоря, такого же мнения придерживаются мои коллеги, мои очень хорошие знакомые из немецкой промышленности. Когда я с ними встречаюсь, они говорят примерно то же самое. Можете считать, что я передал вам их мнение, многих из них во всяком случае.
Нужно устранять эти фундаментальные причины, там их на самом деле много больше, но вот эти – главные.
Поддерживаю я или не поддерживаю то, что делают европейские лидеры...
Реплика: Но это означает, что Вы не соглашаетесь с тем, чем занимаются Бернанке и Меркель, которые сейчас впрыскивают миллионы в рынки.
В.В.Путин: Я не готов сказать, правильно они делают или неправильно, им виднее. Но я сейчас скажу, если вы от меня хотите услышать оценку. Мне, во-первых, не хотелось бы всё-таки давать оценки того, что делают мои коллеги. Я скажу только в общих чертах.
Что касается Европы. Знаете, перепрыгнуть пропасть в два прыжка очень сложно. Надо прыгнуть один раз, и тогда успех может быть, поэтому, принимая некоторые решения, я думаю, что они принимались всё-таки с опозданием. Но это со стороны легко смотреть, а вот когда всё это происходит в текущих реалиях, то тогда всё гораздо сложнее, чем смотришь со стороны.
Поэтому не знаю даже, как бы я поступил, может быть, я поступал бы так же, как ведущие западноевропейские экономики.
Реплика: Но Вы смотрите не со стороны. Вы тоже участвуете в этой игре. Вы возвращаетесь в игру. Вы будете снова участвовать во встречах «двадцатки» и т.д. Финансовые рынки в значительной степени зависят от решения «двадцатки». А собственно то, что происходит на финансовых рынках, – основные причины кризиса, и как он будет решён – вот, собственно, суть моего вопроса. Может быть, потому что Россия не является частью Уолл-стрит и всех этих финансовых центров, людям очень интересно услышать Ваше мнение.
В.В.Путин: Я сейчас это сформулирую. Я ещё раз повторяю: может быть, следовало действовать более решительно в Европе, допустим, по преодолению того же долгового кризиса в некоторых странах. Повторяю ещё раз, не берусь судить, можно было это сделать или нельзя. Там есть и политические соображения, которые направлены на то, чтобы повысить финансовую дисциплину в еврозоне, и с этим нельзя не согласиться. Важно только не перестараться в стремлении навести этот порядок и дисциплину и чтобы вот эта идея наведения порядка не привела к коллапсу и к стагнации в реальном секторе экономики. Вот что важно. Если вот эта тонкая грань будет соблюдена, вот этот баланс будет найден, то тогда Европу ждёт успех. Я надеюсь, что к этому идёт.
Теперь по поводу эмиссии. Эмиссией занимаются не только Соединённые Штаты, но и Соединённое Королевство, но там и инфляция выше. Насколько мне известно, я могу ошибиться, но в каких-то деталях, инфляция по прошлому году в Великобритании была где-то 4,5%, по-моему, да? Это для Великобритании и вообще для такой развитой рыночной экономики достаточно большая инфляция. У нас – 6%. Для нас это минимальная за 20 лет, а у них, наверное, самая большая за последние годы. Это в том числе в результате эмиссии.
Но в то же время Великобритания всё-таки обеспечивает определённый уровень роста производства, роста ВВП. А вот, допустим, та же Греция не может себе этого позволить, потому что она драхму не печатает, драхма не существует. А влияния на эмиссионную политику Центробанка Германия не имеет. Она что вынуждена сделать? Она вынуждена жёстко сокращать все расходы, прежде всего социального характера, и нести соответствующие внутриполитические издержки, раскачивающие Евросоюз. Здесь есть и минусы, и плюсы. То, что европейские гранды – Франция, Германия добиваются повышения финансовой стабильности и финансовой дисциплины, это, конечно, правильно.
И я, безусловно, не могу здесь не поддержать наших коллег. Можно ли больше разрешить эмиссии Центральному банку, так как это делает банк Великобритании либо федеральная резервная система? Можно ли то же самое разрешить и ЦБ сделать, для того чтобы наполнить, допустим, необходимый фонд и гасить задолженности стран еврозоны? Я не хочу говорить определённо, но, по мнению наших экспертов, в целом ЕЦБ мог бы действовать более решительно. И это, на взгляд наших экспертов, не привело бы, как того опасаются финансовые экономические власти Германии или Франции, к резкому всплеску инфляции. А чего, допустим, Федеративной Республике в еврозоне опасаться, если увеличить эмиссию ЕЦБ? Будет небольшой всплеск инфляции, это как-то косвенно, опосредованно отразится на экономическом самочувствии Федеративной Республики.
Повторяю ещё раз: по мнению наших экспертов, серьёзных негативных последствий не было бы. Но тем не менее всё-таки решения принимаются, мы знаем, совсем недавно ЕЦБ 500 млрд евро выделил, поэтому решения принимаются. Насколько они своевременны, хватает ли этого масштаба? Мне трудно сказать. Для меня очевидно, что определённые ограничения, которые накладывают на весь этот процесс Германия и Франция, связаны с их желанием навести порядок и повысить дисциплину в макроэкономике и финансах. Это благородная задача.
Вопрос: Продолжая вопрос, который задал мой коллега: как Вы видите будущее Евросоюза и евро как валюты?
В.В.Путин: Это опять вопрос не ко мне.
Я могу вам только сказать, что Евросоюз – наш крупнейший торгово-экономический партнёр, и у нас на Евросоюз до сих пор приходится 50% нашего торгового оборота. Мы заинтересованы в том, чтобы Евросоюз процветал, и на самом деле мы заинтересованы в том, чтобы Германия и Франция добились успехов в наведении порядка в финансах и макроэкономике. Мы как партнёр Евросоюза, экономический партнёр заинтересованы в этом и желаем успеха.
Что касается евро. У нас 40% золотовалютных резервов в России номинировано в евро, поэтому, разумеется, что мы будем всячески способствовать тому, чтобы евро сохранял свои позиции. Надеюсь, что так оно и будет.
Я надеюсь, что политика властей стран Евросоюза и Еврокомиссии, и вообще всех властей, прежде всего, конечно, экономических и финансовых, будет способствовать стабилизации евро. И мы будем всячески помогать, конечно.
Вопрос: Премьер-министр, вопрос, который вызывает озабоченность в России: положение в Сирии.
Я знаю, что вас не удовлетворяет то, как пытаются решить сирийскую проблему Великобритания и США. И мне кажется, что люди смотрят на происходящее в мире и думают, что Сирия – это, по сути, российская проблема: Дамаск использует российское оружие. Возникает вопрос: как Вы думаете можно положить конец насилию в Сирии?
В.В.Путин: Вы сказали, что люди смотрят на то, что происходит в Сирии. Джеймс, люди смотрят на то, что происходит в Сирии вашими глазами. Они воспринимают события так, как вы их описываете или показываете по телевизору, потому что немногие, наверное, имеют возможность приехать в Сирию и посмотреть, что там в действительности происходит.
В отличие от «левых» граждан, мы стараемся руководствоваться не тем, что вы показываете и пишете, а что там происходит в действительности. Что там происходит в действительности? Там происходит вооружённый гражданский конфликт. И наша цель заключается в том, чтобы не помочь какой-то из сторон, не помочь властям Сирии и не помочь вооружённой оппозиции, а добиться общесирийского примирения.
Мы не хотим, чтобы повторялось нечто подобное тому, что было в Ливии. Вы же видели картины этой средневековой расправы над Каддафи. Правда? Вы же много написали, наверное, что происходило плохого в Ливии. И там действительно было немало плохого и режим был сумасшедший какой-то, совсем уже несовременный
Но вы знаете, что потом происходило в городе Сирт, когда туда вошли повстанцы? Вы знаете, что там и женщины подвергались насилию, причём массовому насилию, и мужчин убивали, и детей? Вы писали об этом? Думаю, не много, если по-честному. Это международные средства массовой информации предпочли как бы не заметить, ну так, вскользь упомянули.
Мы не хотим ничего подобного, мы хотим, чтобы в Сирии были достигнуты договорённости по примирению сторон, чтобы они нашли между собой консенсус, перестали друг друга убивать.
Вы сказали о российском оружии. Да я не знаю, насколько мы там продаём оружие, у нас экономических интересов в Сирии, наверное, не больше, чем у Великобритании или любой другой европейской страны. Больше того, когда Асад стал президентом, он сначала поехал во Францию, в Великобританию, в другие страны. Он в Москве-то появился только, по-моему, года через три после того, как президентом стал.
У нас никаких особых отношений с Сирией нет. У нас есть принципиальная позиция по тому, как должны разрешаться конфликты подобного рода, и мы там не собираемся выступать и не выступаем с какой-то стороны.
Принцип заключается в том, чтобы не поощрять стороны вооружённого конфликта, а заставить их сесть за стол переговоров и договориться на приемлемых условиях прекратить огонь и прекратить человеческие жертвы, перейти к политическим процедурам и политическим реформам, которые были бы приемлемыми для всех участников этого конфликта, а не загоняли бы конфликт в тупик, не привели к тому, что одна сторона полностью уничтожит потом другую. Я считаю, что если мы будем действовать таким образом, мы будем нести ответственность за это уничтожение другой стороны.
Почему мы, допустим, проголосовали в ООН против резолюции, которую предлагали наши партнёры? Мы проголосовали вместе с Китаем. Вы читали эту резолюцию? Не читали. А я читал. Там написано, что нужно вывести все вооружённые формирования правительства Сирии – я проект читал – из занимаемых ими городов. Но если нужно вывести все вооружённые формирования правительства Сирии, то тогда нужно было бы написать: и вооружённая оппозиция должна вывести свои формирования. Что же мы хотим? Чтобы Асад вывел свои вооружённые силы, а туда зашла вооружённая оппозиция? Это разве взвешенный подход?
Эмоции по этому поводу можно сколько угодно формулировать и предъявлять общественности, но давайте будем руководствоваться не эмоциями, а реалиями.
Вопрос: Я согласен, но, господин Путин, Вы спросили, как это выглядит с моей точки зрения.
Прекрасный журналист, которая работая в «Санди Таймс», буквально неделю назад была убита в городе Хомс. Мы не смогли вывезти её тело, чтобы похоронить её на Родине, чтобы семья могла с ней попрощаться.
Мне кажется, что у России отношения с Сирией более тесные, чем Вы говорите. При всём уважении к Вашим возражениям в Совбезе ООН, нам кажется, что Вы лично могли бы внести более значительный вклад. Вы могли бы вмешаться в деятельность режима Асада и обеспечить прекращение огня, чтобы мы могли, к примеру, вывезти тела, чтобы сирийцы прекратили кровопролитие. Я боюсь, что это действительно эмоциональный вопрос, и участие России необходимо. Поэтому мы спрашиваем у вас: что Вы можете и что Вы будете делать?
В.В.Путин: Я же говорил, мы за это. Мы хотим этого примирения, и мы просим вас, чтобы вы нас в этом поддержали. А для того, чтобы решить эту проблему, нельзя встать на одну сторону вооружённого конфликта, на сторону одной из противоборствующих сторон (извините за тавтологию). Нужно посмотреть на интересы обеих, заставить их сесть за стол переговоров, заставить прекратить огонь.
Но я ещё раз повторяю: вы почитайте проект резолюции. Там требование к войскам Асада – уйти из городов. Это что? А следующее требование – чтобы он забрался в деревянный макинтош, и в его доме играла музыка, но он её не услышит, потому что его будут хоронить? Он никогда не согласится с этим требованием.
Реплика: Я и хочу спросить, каковы российские предложения? Вы-то что предлагаете?
В.В.Путин: А вот мы и предлагаем потребовать от всех участников вооружённого конфликта немедленно прекратить огонь и сесть за стол переговоров, начать диалог по политическим реформам. Но надо с оппозицией тоже работать. А если вы будете её только поощрять поставками вооружений и давлением на Асада, она никогда не сядет за стол переговоров. Асад готов, насколько я понимаю, но это то, что я могу сказать.
Я хочу вам ещё кое-что сказать: я же в ежедневном режиме этими проблемами не занимаюсь. И то, что где-то в прессе (в вашей и в нашей) пишут, что я всем командую в стране – это неправда. Мы с Президентом Медведевым давно разделили сферы наших полномочий, прописанных в законе, и внешнеполитическими вопросами занимается главным образом Президент. И я в ежедневном режиме не занимаюсь этими вопросами.
Вопрос: Я хочу точно понять, что Вы говорите. Это значит, что Россия будет оказывать на Сирию давление, оказывать давление на правительство Асада, с тем чтобы они прекратили огонь, при том понимании, что оппозиция также будет участвовать в прекращении огня, а в результате прекращения огня вы будете настаивать, чтобы правительство Асада проводило политические реформы. Вы имеете в виду, что президент Асад останется президентом Сирии? При этом понимании?
В.В.Путин: В результате договорённости сторон. Они должны договориться о том, какие будут реформы, какие будут последствия этих реформ. Но для начала нужно добиться того, чтобы они прекратили друг друга убивать. Но повторяю ещё раз: это невозможно сделать, если одинаковые требования не будут предъявляться к обеим сторонам. Вот что мы предлагаем. И думаю, что тогда мы могли бы добиться успеха совместно с нашими европейскими партнёрами, Соединенными Штатами и с Китаем.
Вопрос: То есть этот принцип и с Ираном сработает? То есть нужно все стороны свести за столом переговоров, позволить им выработать решения по вопросу ядерного оружия. Это сработает или время уже заканчивается, как Вы считаете?
В.В.Путин: По-моему, в Иране, слава Богу, другая ситуация: там нет вооружённого внутреннего конфликта, мы сейчас говорим про Сирию. Но то, что мы вместе должны работать над этой проблемой – это очевидно.
Вопрос: Давайте закончим по Сирии. Кстати, есть и раненые журналисты, которые оказались блокированными в городе Хомс, и они пытаются выбраться оттуда.
В.В.Путин: Позавчера, два дня назад для журналистки – мы тоже следим за её судьбой, реально хотим помочь – прислали машину и вертолёт где-то в район разъединения правительственных сил и сил вооружённой оппозиции. И этот вертолёт, в котором находились и представители Красного Полумесяца, готов был принять журналистку, но она не вышла. Она же находится в руках вооружённой оппозиции, а не в руках сирийской армии. Сирийское правительство готово всё сделать для того, чтобы взять её и перевезти в любой регион мира. Мы готовы прислать свой самолёт МЧС, мы это сделаем, но нужно, чтобы повстанцы её отпустили. Она же не выходит из того расположения, которое контролируют, все квартиры, которые контролируются силами повстанцев.
Реплика: Да, похоже, действительно недостаточно высок уровень доверия. Однако возвращаясь...
В.В.Путин: Я не понимаю тогда по поводу доверия.
Реплика: Две стороны друг другу не доверяют.
В.В.Путин: Прилетел вертолёт. Объявили о том, что вертолёт готов её принять и отправить в Ливан или во Францию, куда нужно будет. Она же находится в руках повстанцев, которые занимают этот район. Ну они бы взяли, вынесли и отдали. Она же не вышла. Или они её не отдают? Я не знаю, что там происходит. Это же не правительственные войска её держат.
Честно говоря, я не очень даже понимаю, что происходит.
Реплика: Вы знаете, я, честно говоря, может быть, недостаточно информирована. Вы, конечно, располагаете большей информацией по вопросу.
В.В.Путин: Она находится на территории, которая контролируется повстанцами.
Реплика: Я Вам верю, я Вам верю.
В.В.Путин: Послушайте, Вы можете переговорить с официальными лицами Франции. Спецслужбы нам то же самое докладывают. Она находится на территории, которая контролируется повстанцами. Официальные власти Сирии готовы её взять, объявили об этом, прислали транспорт с представителями Красного Полумесяца, но она не вышла, её не вынесли, объявили, что они боятся это делать. Не понимаю, почему, чего боятся? Во всяком случае, точно совершенно, что она находится под контролем повстанцев.
И ещё раз могу сказать, что если от нас что-то будет зависеть, мы готовы и с вооружённой оппозицией контактировать, и с правительственными войсками, сделать всё, чтобы ей помочь.
Вопрос: Возвращаясь к Вашему предположению о политической ситуации, кажется ли Вам, что режим Башара Асада сможет пережить эту чрезвычайно непростую ситуацию? Кажется ли Вам, что у него вообще есть какие-то шансы на выживание?
В.В.Путин: Я этого не знаю и не могу делать таких оценок. Совершенно очевидно, что это внутренние серьёзные проблемы. Реформы, которые предложены, очевидно, нужно было давно проводить. Способно ли сирийское общество – как правительственные силы, так и оппозиция, договориться между собой, найти какой-то консенсус, приемлемый для всех, мне неизвестно, но я считаю, что это было бы самым правильным решением, потому что плохой мир всегда лучше, чем хорошая война, и первое, что мы должны сделать, – это добиться прекращения боевых действий и кровопролития.
Вопрос: Давайте к Ирану вернёмся. У них там нет внутреннего конфликта. Как Вы считаете, какова угроза Ирана по отношению к Израилю? Это серьёзная угроза?
В.В.Путин: К сожалению, это очень взрывоопасный регион, и мы знаем эти воинственные заявления.
Должен вам сказать, что мы всегда относились к любым воинственным заявлениям в этом регионе мира особенно, относились негативно. И любые заявления антиизраильского характера мы в прямых контактах с нашими иранскими партнёрами всегда осуждали. Наша позиция по этому вопросу не изменилась. Но в то же время мы считаем правильным обеспечить Ирану возможность осуществлять свои мирные ядерные программы, разумеется, под полным контролем МАГАТЭ. Надеемся, что этот процесс сотрудничества будет в полном объёме восстановлен.
Вопрос: Если Иран, например, подвергнется нападению, как отреагирует, с военной точки зрения, Россия?
В.В.Путин: Уже достаточно много лет, лет 10, Россия находится в уникальной ситуации: наших солдат нет за пределами Российской Федерации, кроме тех, которые участвуют в каких-то миротворческих операциях в соответствии с решениями Организации Объединённых Наций. Да и там количество их сводится к минимуму. И это наша принципиальная позиция. Мы без всякого преувеличения и без всякого пафоса проводим миролюбивую, мирную политику, и хотели бы, чтобы у нас в мире вообще как можно реже прибегали к силе при решении сложных или даже спорных международных конфликтов.
Я уже об этом много раз говорил и могу повторить: мне кажется, что за последнее десятилетие необоснованно часто применяются вооруженные силы при решении международных вопросов и проблем. Это такой военный зуд, он накладывает большой негативный отпечаток на международные отношения, на гарантии со стороны международного права и, наоборот, подталкивает вооружения, в том числе и стремление отдельных стран к обладанию ядерным оружием, поскольку это обладание считается самым эффективным способом защиты своего суверенитета и своих законных прав. Так что со всех сторон это плохо.
Что касается конфликтов, здесь могу только сказать, что мы будем всё делать для того, чтобы военного конфликта ни в самом Иране, ни вокруг Ирана не произошло. Для нас это имело бы очень негативные прямые последствия, имея в виду, что значительная часть населения Ирана – это этнические азербайджанцы, это почти 20 млн человек. Безусловно, это привело бы к большому потоку беженцев в Азербайджан. У нас с Азербайджаном особые связи как со страной – бывшей республикой Советского Союза. У нас в России проживает более миллиона азербайджанцев. И, безусловно, это имело бы и для нас и экономические, и социальные, и политические негативные последствия.
И Иран всё-таки наш сосед по Каспию. Любое раскачивание ситуации там, безусловно, отразилось бы на этом регионе мира так же, как и на ситуации на Ближнем Востоке. Думаю, что никто не заинтересован в том, чтобы ситуация вышла из-под контроля.
Вопрос: В этом контексте могли бы Вы сказать нам… Вот Вы говорили вначале, в одной из статей по внешней политике, – это было очень интересно, – тон относительно Соединенных Штатов, Ваш тон относительно Соединенных Штатов. Вы считаете сейчас, что эта перезагрузка не оправдала себя? Вы считаете, что это был просто слоган, а не конкретная политика?
В.В.Путин: Не думаю, что это был просто слоган. Вот именно в этом зале мы встречались с Президентом Обама два года назад. Он сидел на вашем месте. Это не ирония, не шутка – прямо на этом месте и сидел. Я уверен, что господин Обама очень искренний человек. Он говорил очень убедительно и, повторяю ещё раз, мне казалось, очень искренне. Более того, многие вещи, которые он формулировал, полностью совпадают с моим собственным представлением о ситуации в мире.
Удаётся ли ему на базе своих собственных представлений о справедливости в международных делах полностью реализовывать концепции, которые на этой базе должны возникнуть, я не знаю, наверное, не всегда. Но подход такой, философский подход к развитию международных отношений, повторяю ещё раз, меня очень порадовал, потому что в значительной степени совпал с моим собственным представлением, о том, что происходит в мире.
Я думаю, что предложение о перезагрузке было искренним абсолютно. Собственно говоря, что перезагружать-то особо. У нас в принципе нормальные отношения были. Они у нас немножко напряглись из-за чего? Из-за событий в Ираке. Мы сразу сказали, что мы не будем поддерживать боевые действия в Ираке – ни политически, ни в своём отношении. И мы считаем, что мы оказались правы. Сейчас не буду углубляться в иракскую тему.
И мы заспорили из-за того, что Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО. А что изменилось? Мы при Буше спорили. Я ещё с Бушем-младшим спорил по этому вопросу. Собственно, с предыдущим даже президентом обсуждали уже эту тему. Американцы приняли решение выйти из Договора и всё. А это же был один из фундаментальных «камней» в международной безопасности.
Ну ладно, вышли и вышли, мы недолго по этому поводу с ними препирались. Потом начали искать возможности найти какие-то точки соприкосновения. Они, кстати, сделали нам предложения, с которыми мы, по сути, согласились и попросили их только оформить это в письменном виде. Райс тогда приезжала и министр обороны. Я с ними встречался в Кремле. Они прямо нам на беседе сделали предложение, сказали: а вот мы бы предложили то-то и то-то. Для нас было неожиданным, и я сказал: согласны. Мы согласны. Напишите, на бумагу положите.
Мы ждали ответа два месяца. Его так и не последовало. А потом наши американские партнёры отказались от своих собственных предложений, сказали: нет, это невозможно.
Я вам могу сказать, что тут секретничать: речь шла о том, чтобы на позициях антиракет или радаров присутствовали наши специалисты в круглосуточном режиме, чтобы, скажем, радары были зацементированы таким образом, чтобы они были развёрнуты только в сторону юга, на иранское направление, и не могли даже технологически развернуться в сторону России. Вот они нам сделали эти предложения.
Это не кардинально меняет ситуацию, но мы сказали, ладно, хотя бы это. Согласны. На бумагу положите. Они отказались от этого. Возникли напряжения какие-то, а потом последовало предложение, связанное с перезагрузкой. Пожалуйста, мы готовы, с удовольствием. Дала она что-нибудь или нет? По таким спорным вопросам, как ПРО, практически ничего не дала. Но тем не менее это предложение было полезным или нет? Было полезным тем не менее, потому что мы всё-таки на основе вот этой дополнительной волны такого желания договориться и доверия друг другу смогли договориться по новому договору о СНВ. Мы смогли подписать договор о сотрудничестве в сфере мирного атома, и мы смогли договориться о присоединении России к Всемирной торговой организации при прямой поддержке Соединенных Штатов. Это реальные шаги, реальные результаты этой политики перезагрузки.
Вопрос: То есть антиамериканская риторика, по крайней мере в Вашингтоне так считают – это всего лишь на время выборов или как?
В.В.Путин: Где у нас риторика? Знаете, если вы послушаете риторику наших американских коллег в отношении нашей избирательной кампании, то мы считаем, что она антироссийская. А где вы видели какие-то антиамериканизмы в ходе нашей кампании? У нас, по-моему, не так уж много внимания уделяется вопросам международной жизни и отношениям самим, но позицию по ПРО мы критикуем. Так она у нас не меняется с самого начала. Но это понятно, или нам не нужно сейчас углубляться в сферу этой проблемы, мы же понимаем, о чём идёт речь.
Речь идёт о том, что одна из сторон хочет получить полную неуязвимость, а это нарушает стратегический баланс сил в мире. Мы считаем это крайне опасным. Стратегический баланс позволил нам на протяжении длительного времени после Второй мировой войны избежать крупных глобальных конфликтов. Как только у одной из сторон возникает иллюзия, что она становится неуязвимой для ответного удара другой стороны, сразу возникает и количество конфликтов, и агрессивность по идее. И не потому, что Америка по определению агрессивная страна, а потому, что это факт жизни такой. И никуда не уйти от этого. Нас это беспокоит.
Когда нам говорят, что это не направлено против вас, вы знаете, сейчас уровень наших переговоров какой? Нам говорят: это против вас не направлено. Мы говорим: ну, ладно, вы не хотите нам никаких гарантий давать, что это против нас не направлено, давайте хотя бы зафиксируем это на бумаге, что это не направлено против нас, и разработаем какую-то систему взаимоотношений в этой сфере. Наши американские партнёры отказались, они даже этого не хотят подписывать. Они говорят: достаточно устного заявления, что это не против вас. Вы улыбаетесь, а мне не смешно, потому что это грустно.
Вопрос: У меня есть вопрос относительно Азии, Азиатско-Тихоокеанского региона. Но прежде я хотел бы выразить Вам признательность за тёплый приём и за поддержку, которую Россия оказала нам после землетрясения и цунами, которые случились в Японии в прошлом году. Спасатели из России очень быстро оказались в Японии, и, что касается аварии на ядерной станции в Фукусиме, Россия обеспечила 400 переносных счётчиков радиации, а также проконсультировала нас.
И после этого случая российское Правительство выступило с рядом инициатив и проектов по сотрудничеству между Россией и Японией в энергосфере. Например, дополнительные поставки энергоносителей. Я думаю, что это была Ваша инициатива, и мы благодарны Вам за такие инициативы.
В.В.Путин: Мои личные, это правда.
Вопрос: Господин Премьер-министр, в Вашей статье в «Известиях», которая опубликована в октябре, Вы объявили о концепции Евразийского союза как одного из центров влияния и сил в современном мире, который был бы «мостом» между Европой и динамично развивающимся Азиатско-Тихоокеанском регионом, и, конечно, АТР, безусловно, станет главным двигателем мировой экономики в этом веке.
Владивосток принимает саммит АТЭС в этом году и, конечно, это не случайно. Я полагаю, что сотрудничество с Японией очень важно для России, потому что, налаживая контакты в АТР, Вам это будет нужно. Но в Вашей статьей о внешней политике России в газете «Московские новости», которая была опубликована в этот понедельник, Вы не упомянули о Японии, но в то же время Вы говорили о важности Китая несколько раз и несколько раз о важности Индии. А где же там Япония? Вы забыли о Японии?
В.В.Путин: Я не могу забыть о Японии, потому что, как вы знаете, почти всю свою сознательную жизнь увлекаюсь борьбой дзюдо. У меня дома стоит скульптура, на которую я смотрю каждый день, и это напоминает мне Японию в ежедневном режиме. Но если с Китаем у нас объём товарооборота в этом году – 83,5 млрд долларов, то с Японией, по-моему, – 40 с небольшим.
Нам бы очень хотелось, чтобы объём наших торгово-экономических связей с Японией самым серьёзным образом увеличился. Хотя за последние годы мы сделали значительные шаги вперёд и в сфере энергетики, и в сфере высоких технологий, и, меня это очень радует, в автомобилестроении. Японские компании открыли несколько предприятий в России, и это действительно современные, очень высокотехнологичные производства. Я очень рассчитываю на то, что объём наших торгово-экономических связей будет расти.
Но, конечно же, было бы невежливо с моей стороны, – вот вы вежливо поступили, что не задали вопроса о территориальных проблемах, – а с моей стороны было бы невежливо, если бы я об этом не сказал сам. Нам очень хочется эту проблему – территориальную проблему с Японией – закрыть окончательно, и хочется это сделать таким образом, чтобы это было приемлемо для обеих стран и для народов наших стран.
Мне представляется, что в конечном итоге мы сможем найти это решение на пути увеличения объёма нашего взаимодействия. Нам нужно добиться такого состояния, когда решение вопросов территориального характера перестанет быть чем-то существенным и вообще уйдёт на второй план, чтобы мы воспринимали друг друга не просто как соседи, а как искрение друзья, которые заинтересованы в развитии наших экономик, в развитии контактов. И в этом контексте обеим сторонам легче будет принимать компромиссные решения.
Именно поэтому я ещё раз хочу подчеркнуть: я рад тому, что у нас объёмы наращиваются, прежде всего в сфере экономики. Но они пока являются незначительными и не соответствуют потенциалу как экономики Японии, так и экономики России. Но мы со своей стороны будем всё делать, для того чтобы их развивать.
Вопрос: Я очень рад слышать, что Вы не забываете всё-таки о Японии. Я бы хотел спросить Вас напрямую: ключевой вопрос для развития российско-японских сотруднических отношений – это заключение мирного договора, что будет означать урегулирование территориальных проблем.
Господин Премьер-министр, когда Вы посетили Японию в марте 2009 года, Вы действительно сказали следующее: «Я решительно хочу снять негативное наследие в наших отношениях с повестки». И в России некоторые люди думают, что нет необходимости решать эту проблему, но я не согласен с ними. Все препятствия должны быть устранены. К сожалению, после Вашего последнего визита в Японию атмосфера для достижения соглашения, как представляется, идёт на спад. Если не будет изменений в Вашем видении позиции, о которой я сказал, хотелось бы исходить именно из этого.
В.В.Путин: Нет, у меня таких изменений в моей позиции не предвидится. Я думаю, что нам нужно какие-то шероховатости убрать, сгладить и вернуться к позитивному диалогу, конструктивному. Вы знаете, мы с Китаем вели переговоры по урегулированию пограничных вопросов 40 лет. 40 лет! И когда уровень межгосударственных связей, их качество достигли сегодняшнего состояния, мы нашли и компромиссное решение. Я очень рассчитываю на то, что и с Японией у нас то же самое произойдёт. Мне бы этого очень хотелось бы.
Вопрос: А можно ещё один территориальный вопрос затронуть? Хотелось бы знать по Арктике. Вы знаете канадскую позицию по арктическим границам. И как Вы хотели бы решить эту проблему по определению российского шельфа с учётом сегодняшнего правительства премьера Харпера и его позиции?
В.В.Путин: Аналогичные проблемы с Норвегией. Мы тоже и с Норвегией почти 40 лет вели переговоры по разграничению этой акватории и дна. 40 лет! И понимая нашу заинтересованность – обоюдную заинтересованность – в решении этих вопросов, в конечном итоге в прошлом году договорились, поставили точку и подписали межправительственное соглашение. Это даёт нам возможность начать работу на тех участках, в разработке которых заинтересованы как Норвегия, так и Россия.
Что касается нашей позиции, то она заключается в том, что мы границы континентального шельфа намерены определять на основе объективных данных наших учёных, но не самостоятельно и не в одностороннем порядке, а через известные международные инструменты, то есть через соответствующую комиссию Организации Объединённых Наций. Очень рассчитываем на то, что и канадские наши партнёры включатся в эту работу также на основе действующего международного морского права.
Вопрос там о проливах возникает. Я рассчитываю, что и здесь мы будем исходить из того, что будем учитывать общие интересы, взаимные интересы, и будем обеспечивать свободу судоходства. Мы готовы к открытому конструктивному диалогу с нашими канадскими друзьями.
Вопрос: Как Вы считаете, что сдерживает канадское правительство по этому вопросу на данный момент?
В.В.Путин: Это спросите у канадского правительства. Я пока не имею чести там работать. Может быть, недостаточное количество объективной информации о ситуации, необходимо провести исследования, может быть, совместные исследования нужно провести, давайте так сделаем. Можно создать общие группы и общие команды учёных, которые вместе могли бы работать, и на основе объективных данных потом мы могли бы на правительственном уровне принимать какие-то решения, вместе потом работать в комиссии Организации Объединённых Наций.
Вопрос: Ещё можно задать один вопрос в отношении Ваших отношений с правительством Харпера? Многие канадцы полагают, что это не очень сильные отношения, не очень крепкие. Вы так считаете? И что бы Вы сделали, если станете в этот уик-энд Президентом, чтобы решить эту проблему?
В.В.Путин: Мы готовы к работе. Я не очень даже понимаю, на чём основано такое мнение, что у нас не очень хорошие отношения. У нас хорошие отношения, нормальные. У нас объём торгово-экономических связей с Канадой очень низкий, недостаточный, ещё меньше, чем с Японией, но только в этом и заключается причина того, что у нас нет интенсивных контактов, нет конкретной, практически совместной работы. У нас мало очень точек соприкосновения. У нас с Германией оборот 72 млрд долларов ежегодно. 72! Самый большой за всю историю наших отношений. Правда, к сожалению, Германия уступила первенство Китаю. С Китаем у нас 83,5, а в текущем году уже до 100 млрд дойдёт.
Надо развивать наши торгово-экономические связи прежде всего и по другим направлениям работать. Сотрудничество в Арктике было бы очень кстати, на мой взгляд, повысило бы степень доверия. И не нужно подозревать нас в каких-то односторонних действиях. Да, мы изучаем шельф, его границы. А что здесь плохого? А как мы иначе можем решить эту проблему? Ведь есть правила же, сформулированные на уровне ООН, что шельф определяется в результате объективных исследований. Эти исследования должны быть представлены в комиссию ООН. Там они должны быть рассмотрены и приняты соответствующим образом. Мы так и делаем. Что здесь необычного-то? Давайте вместе будем работать. Мы не против, повторяю ещё раз. Вот эта идея, которая прямо сейчас мне в ходе нашей дискуссии пришла в голову, – создадим совместные группы наших специалистов и учёных, которые могли бы представить свои исследования на правительственный уровень.
Вопрос: Ещё один вопрос по Канаде.
В.В.Путин: ...по хоккею.
Реплика: Вот именно. Вы умеете читать мысли людей.
В.В.Путин: Да, я умею это делать. Аккуратнее со мной.
Вопрос: Говорят, что Вы и премьер-министр Харпер будете проводить саммит, чтобы отпраздновать 40-летие серии 1972 года. Вы знаете, что об этом говорят? Вы выступаете за это, поддерживаете такую идею?
В.В.Путин: Мы только что приглашали сюда ветеранов канадского хоккея, организовали мы ...
Реплика: Фил Эспозито, например.
В.В.Путин: На самом деле я был одним из авторов этой идеи. Я тоже в этом зале принимал канадских легендарных хоккеистов, встречался с ними, мы с ними чай попили, кофе, вспомнили. Они вспоминали об этой игре 1972 года, об этой серии в Канаде, а потом в Советском Союзе. Они дали мастер-класс на Красной площади, а потом состоялся матч ветеранов. Было все очень красиво и достойно. Правда, матч ветеранов я смотрел только по телевизору, но с удовольствием. Так что, если правительство Канады решит что-то подобное сделать в Канаде, мы будем этому рады, будем приветствовать с удовольствием. Думаю, то наши...
Вопрос: Вы поехали бы?
В.В.Путин: По-моему, Харпер не приезжал, насколько я помню, но я не исключаю, можно подумать.
Вопрос: В 2001 году господин Путин, тогда будучи Президентом, и господин Мори, в то время Премьер-министр Японии, подписали Иркутское заявление, которое подтверждает советско-японскую Декларацию 1956 года как отправную точку для дальнейших переговоров и Токийскую декларацию 1993 года как основу для окончательного решения.
Японская сторона постоянно выступала за то, что два острова, обещанные в 1956 году, недостаточны для решения вопроса. Общая декларация предусматривает, что мы должны решить проблему четырёх островов. Я полагаю, что если две стороны желают завершить рассмотрение вопросов, обе стороны должны идти на компромисс по отношению друг к другу.
Когда Вы вернётесь на должность Президента, будет ли у Вас возможность и желание принять смелый шаг вперёд для прорыва по этому вопросу?
В.В.Путин: Мы с Вами, как дзюдоисты, должны делать смелые шаги, но для того, чтобы выигрывать и не проигрывать. В этой ситуации, как ни странно, мы не должны добиваться какой-то победы. В этой ситуации мы должны добиться приемлемого компромисса. Это что-то вроде «хикиваки». Что-то вроде этого. Коллега знает, что такое «хикиваки». Вы не знаете, а мы с ним знаем.
Вопрос: Что это?
В.В.Путин: Ничья. Так вот, если вы вспомнили о нашем Иркутском заявлении, я позволю себе вспомнить и другое. Советский Союз после того, как вёл длительные дискуссии с Японией, в 1956 году подписал декларацию. В этой декларации было написано, что два острова передаются Японии после того – это внимательно прошу слушать – как будет подписан мирный договор. Это статья 9 этой декларации 1956 года. Поднимите, пожалуйста, эту декларацию 1956 года и прочитайте статью 9. Ещё раз повторяю: там написано, что Советский Союз передаёт два острова Японии после подписания договора о мире. То есть договор о мире означает, что других претензий территориального характера между Японией и Советским Союзом больше нет. Там не было написано на каких условиях передаются острова и под чьим суверенитетом они будут находиться.
Господин Горбачёв, будучи Президентом Советского Союза и руководствуясь какими-то соображениями на тот период времени… Да, прошу прощения, после того как декларация была подписана, она была ратифицирована парламентом Японии и Верховным Советом Советского Союза, то есть, по сути, этот документ вступил в законную силу. Понимаете, что произошло?
А потом японская сторона в одностороннем порядке заявила о том, что она эту декларацию исполнять не будет. То есть правительства подписали, парламенты ратифицировали, а потом Япония отказалась от выполнения этой декларации. И уже господин Горбачёв, будучи президентом Советского Союза, сказал после такой длительной паузы, объявил о том, что и Советский Союз тоже не будет исполнять эту декларацию.
На встрече в Иркутске, о которой вы упомянули, Премьер-министр Японии господин Мори, задал мне вопрос: готова ли сегодняшняя Россия вернуться к декларации 1956 года, несмотря на то что господин Горбачёв в своё время от её исполнения отказался? Я сказал: да, я должен с МИДом проконсультироваться, но в целом мы были бы готовы вернуться к декларации 1956 года. Японская сторона взяла паузу, а потом сказала, что это хорошо – декларация 1956 года, но там предусмотрено только два острова и договор о мире, а мы хотим четыре острова, а потом договор о мире. Но это уже не декларация 1956 года, и у нас всё вернулось опять в начальную точку.
Чтобы быть объективным, я хочу, чтобы вы были объективными и знали всю хронологию развития этой ситуации. Вот так у нас складывался диалог. Но я надеюсь, что мы всё-таки найдём такие точки соприкосновения, которые позволят нам двигаться дальше в решении этой проблемы. Я ясно изложил свою позицию?
Реплика: Да. Если мы хотим «хикиваки», то двух островов недостаточно.
В.В.Путин: Вы не работаете в МИДе, а я пока не Президент. Поэтому давайте так: когда я стану Президентом, мы соберём наше Министерство иностранных дел, с одной стороны, посадим японское министерство, с другой стороны, и дадим им команду: «Хаджиме!».
Вопрос: Премьер-министр, можно ещё кратко, поскольку наше интервью сползает в сторону спорта? Этим летом Вы поедете в Лондон на Олимпийские игры?
В.В.Путин: Посмотрим. У нас же будет как раз самый активный период формирования Правительства. Я бы с удовольствием приехал на Олимпийские игры, мне это интересно. Но кто-то из нас приедет наверняка – либо я, либо господин Медведев. Нам, конечно, интересно будет посмотреть, как Лондон, Великобритания в целом, организует эти Олимпийские игры. Для нас это имеет прикладное значение, имея в виду, что в 2014 году мы должны проводить зимние Олимпийские игры в Сочи.
Вопрос: Я понимаю. Я, собственно, и спрашиваю, потому что звучат озабоченности в связи с тем, что Вы придерживаетесь негативной точки зрения относительно Великобритании. Вы именно из-за этого не готовы ехать в Лондон или это неправильно? У Вас хорошие отношения с Лондоном?
В.В.Путин: Это полная чушь. То есть с какой стати у меня должны быть плохие отношения с Лондоном? Мне Лондон нравится, хороший город, Великобритания – хорошая страна. Уровень экономических отношений у нас очень плохой – 16 млрд всего. Это вообще никуда не годится. Вот с Германией – 72, а с Великобританией – 16. Ну, что это такое? Почти ноль. Правда, сейчас мы начали переговоры о том, что...
Реплика: Да вам просто нечего продавать.
В.В.Путин: Вот сейчас мы начали переговоры о том, что Великобритания может присоединиться к «Северному потоку», например, потому что Великобритания становится постепенно импортёром газа. У нас есть некоторые другие проекты, серьёзные очень. И я очень рассчитываю на то, что объём наших торгово-экономических связей, а за ними и другие составляющие нашего сотрудничества будут расширяться. Во-первых, мы ещё не говорили, кто из нас поедет, но кто-то точно поедет, обязательно – либо я, либо господин Медведев.
Я с удовольствием приезжал на «восьмёрку», мы регулярно встречались с Тони Блэром в своё время, он был у меня здесь вот, дома. Я был у него в Чеккерсе, мы ночевали даже в Чеккерсе.
Реплика: Премьер-министр, Вы были близким другом Сильвио Берлускони.
В.В.Путин: Почему был? Я и сейчас являюсь.
Вопрос: Да, конечно. Но он был вынужден уйти в отставку из-за кризиса доверия. И Вам прекрасно известно, каково сейчас положение дел в Италии, каковы там проблемы. Как бы Вы оценили первые месяцы работы на посту нового премьер-министра Италии?
В.В.Путин: Перед ним очень тяжёлая задача. Думаю, что он всё правильно делает, абсолютно правильное направление. Но это сложная работа, фактически, такой камикадзе у вас Премьер-министр. Но такие задачи, которые решает действующее правительство в Греции либо в Италии – в Италии получше, конечно, намного, чем в Греции, но, тем не менее, тоже проблем много, – они могут производиться только людьми, которые не имеют политических личных амбиций на будущее. Но зато это должны быть люди ответственные, любящие свою страну и хорошие профессионалы.
Мне кажется, что действующее правительство Италии таким является. И должен вам ещё сказать больше: когда я разговаривал и разговариваю с Сильвио, а я с ним вчера только очередной раз разговаривал по телефону, он также оценивает действующее итальянское правительство и говорит о нём с большим уважением.
Я не знаю, что там происходит в политической сфере, в ежедневном режиме, я за этим не слежу, там наверняка в парламенте какие-то дебаты есть, какие-то претензии к правительству, наверное, это всё происходит, но сам Берлускони в разговоре со мной с большим уважением отзывался о действующем правительстве и о премьере. И он так и сказал, что перед ними очень тяжёлая задача, мы будем помогать. Что там происходит в действительности, я не знаю. Мне пора заканчивать, потому что мне как раз нужно заниматься хоккеем, я хочу взглянуть. Меня уже ждут там полтора часа.
Вопрос: А какой хоккей Вы будете смотреть?
В.В.Путин: Я сам буду играть.
Вопрос: А где будете играть?
В.В.Путин: Недалеко. Если хотите, могу вас взять с собой.
Вопрос: Я бы очень этого хотел.
В.В.Путин: Меня там ждут уже полтора часа. Давайте закончим и поедем туда.
Вопрос: Да, но у нас такой хороший вопрос заготовлен. Да, говоря о том, кто Вы как человек, может быть, начнём с Вашей семьи?
В.В.Путин: Я уже так много отвечал на все эти вопросы, кто я такой, и много вопросов задавалось, уже столько изучали мою скромную персону. Неужели что-то ещё осталось такого, что неизвестно?
Вопрос: Я хотела задать вопрос о Вашей супруге, не о Вас лично. Насколько мы понимаем, она какое-то время не принимает участие в общественной жизни. И возникает вопрос, готова ли она вновь выполнять обязанности первой леди, если Вас снова переизберут, или она будет как-то по-другому строить свою жизнь?
В.В.Путин: Я не могу сказать, что это всё ей легко даётся. Она человек не публичный и не хочет этой публичности. Больше того, современные средства массовой информации очень безжалостны, и не любой человек готов это всё пропускать через себя. Вы же видите, что члены моей семьи не занимаются ни политикой, ни бизнесом, никуда не лезут. И я бы хотел, чтобы все их оставили в покое тоже. Это связано и с их личным благополучием, и с безопасностью.
Вы знаете, я уже говорил об этом, хочу ещё раз повторить: граждане избирают конкретного человека, для того чтобы он исполнял конкретную работу и добивался определённых результатов. Я думаю, что это самое главное в современном мире. А так, у меня дочери учатся, всё в порядке у них, заканчивают, уже начинают научными работами заниматься.
Вопрос: Оглядываясь назад, на эти 12 лет, кажется ли Вам, что Вы совершили какие-то ошибки? Может быть, что-то надо было сделать иначе, что-нибудь, может быть, Вы бы изменили, если бы это было возможно?
В.В.Путин: Вы знаете, я, конечно, всё время думаю над этим, как бы анализирую то, что делается. Сказать, что как бы по большому счёту, я вот считал, что я допустил какую-то грубую ошибку в чём-то, и если бы всё вернулось назад, я бы как-то иначе поступил, вот таких серьёзных вещей нет.
Скажем, в условиях кризиса, например, можно было бы, наверное, выстроить какие-то конкретные шаги более точно, более жёстко, последовательно, и мы бы, может быть, с меньшими издержками прошли бы этот кризис. Например, мы разработали систему гарантий при предоставлении кредитов нашим предприятиям реального сектора. Так же, как в Великобритании, – а я видел одну из дискуссий в парламенте Великобритании, – вот эти меры не очень сработали.
Я видел, как ваши депутаты дискутировали по поводу того, что банковская система Великобритании не работает, банки не предоставляют кредиты и нужно с ними что-то делать, немедленно на них нужно как-то повлиять и т.д.
У нас примерно то же самое всё происходило. Вот мы разработали систему госгарантий, и она на первом этапе работала очень вяло. Мы в конечном итоге достаточно большой объём этих гарантий выдали, но нужно было немножко по-другому выстроить.
Вот вопросы такого, пожалуй, порядка, их можно ещё поднабрать, но это, на мой взгляд, всё-таки вещи, которые не являются вещами первостепенного значения. А так, по большому счёту у нас самая главная проблема сегодня – это экономическое и материальное расслоение большое очень в обществе, и всё-таки ещё большое количество людей, находящихся за чертой бедности. Но всё-таки за эти годы мы вполовину сократили количество людей, живущих за чертой бедности. Вполовину. Я считаю, что в целом это неплохой результат.
У нас реальные доходы населения существенно выросли. Они росли опережающими темпами, и в целом либеральные экономисты ставят нам это даже в вину. Объективно говоря, они правы, потому что у нас доходы населения росли быстрее, чем производительность труда. В общем и целом это неправильно для экономики, но, имея в виду достаточно низкие доходы российских граждан, всё-таки я считал, что это оправданно, имея в виду и наши нефтегазовые доходы.
Это такая, знаете, эквилибристика, политико-экономическая эквилибристика, но она, на мой взгляд, обоснована в условиях России. Ведь за это время, с 1999 года по 2011 год, у нас объём ВВП страны вырос на 83%, мы почти увеличили его в 2 раза. И если бы не кризис, мы в 2010 году точно в 2 раза бы увеличили объём ВВП, но всё-таки это реальные показатели результатов работы.
Допустим, некоторые наши коллеги, наши оппоненты говорят, что если бы мы действовали жёстче, то результаты были бы лучше. Да, наверное, может быть, но какие бы это имело социальные последствия, никто не знает, кроме меня. И я знаю, что они были бы плохими, эти социальные последствия. И это ограничило бы нас в проведении даже тех реформ, которые мы сделали. Поэтому в целом я считаю, что мы сбалансированно себя вели.
Всё. Я пошёл на хоккей, ладно? А то с этим будет поздно.
Я желаю вам всем успехов, благополучия.
* * *
Список участников встречи Председателя Правительства Российской Федерации В.В.Путина с главными редакторами ведущих иностранных изданий:
Ёсибуми Вакамия – главный редактор японской газеты «Асахи Симбун»,
Сильви Кауффманн – главный редактор французской газеты «Монд»,
Эцио Мауро – главный редактор итальянской газеты «Репубблика»,
Джон Стэкхаус – главный редактор канадской газеты «Глоб энд Мейл»,
Джеймс Хардинг – главный редактор английской газеты «Таймс»,
Габор Штайнгарт – главный редактор немецкой газеты «Хандельсблатт».
