Стенограмма начала совещания:
В.В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день! Мы с вами сегодня собрались для того, чтобы окончательно согласовать параметры федеральной программы развития оборонно-промышленного комплекса России до 2020 года. Должен сказать, уважаемые друзья, вы затянули порядком – я обращаюсь прежде всего к своим коллегам из Правительства, – порядком затянули решение этого вопроса. Потому что мы же с вами понимаем: 20 трлн предусмотрели на гособоронзаказ до 2020 года, а как его выполнять, если мы хотим получить новейшие образцы вооружения на старом оборудовании?! Значит, начинать-то надо прежде всего с самого оборонно-промышленного комплекса: нужны новые станки, новые технологические линии.
Здесь сейчас мы посмотрели на «Сухом», как реализуются эти программы. Конечно, без деталей, я могу сказать, что в целом это производит хорошее впечатление: и производительность труда растёт, и заработные платы растут соответствующим образом, и хорошие перспективы развития на ближайшие годы. Так в принципе должно быть везде.
В предстоящее десятилетие, как вы знаете, мы полностью должны… ну не полностью, в значительной степени должны перевооружить армию и флот, и современного вооружения, современных комплексов должно быть там 70% от наличия. Мы обязаны понимать всю важность ответственности, которая перед нами стоит. Я в этой связи хотел бы сказать и о заказчиках, и о тех, кто выполняет эти заказы.
Начнём с заказчиков. Но прежде всего хочу сказать, что (я уже многократно говорил об этом, это касается, конечно, всех) вот у нас есть 20 трлн, которые мы выделили, и почти 3 трлн (2,8 трлн, может быть, чуть побольше будет) – на программу переоборудования ОПК. Нам нужно не просто осваивать эти денежные ресурсы, не миллиарды и миллионы, и триллионы осваивать – там результат нужен. Нам нужно оружие в конечном итоге, поэтому отчитываться нужно будет не количеством освоенных миллиардов, а количеством единиц техники, новейшей техники, поставленной в войска и на флот. И нужно, конечно, создавать мощный, опережающий научный задел, перестроить работу сотен предприятий, КБ, исследовательских центров, испытательных полигонов, организовать подготовку квалифицированных рабочих, инженерных кадров для оборонки и смежных отраслей.
У ОПК, конечно, огромный потенциал и заделы хорошие, но и проблемы есть. Мы знаем, с чем они связаны, – с достаточно длительным недофинансированием в течение многих лет, но и положительные изменения есть уже, есть, с чего стартовать. Вот я уже говорил здесь, хороший пример: планируется, что в результате использования высокопроизводительных станков, оборудования в 2015 году по сравнению с 2009 снизится трудоёмкость почти в 4 раза, да? Михаил Асланович (обращаясь к М.А.Погосяну), в 4 раза?
М.А.Погосян (президент ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация»): Да.
В.В.Путин: Представляете, хороший какой показатель, и какой это будет рост производительности труда?
Хочу обратить ваше внимание на то, что всё, что касается роста производительности труда, относится ко всей российской экономике, и ОПК здесь, конечно, не исключение. Нужно проводить самый тщательный аудит эффективности каждого предприятия. Мы, безусловно, с уровня Правительства будем оказывать всяческую поддержку и заводам, и научным центрам. Будем использовать для этого и дополнительные финансовые ресурсы, административные, любые другие, в том числе и преференции, если они потребуются.
Теперь начнём с заказчика. Нужно наладить хорошее взаимодействие. До сих пор его как не было, так и нет, по-моему, между Минобороны и исполнителями гособоронзаказа, производителями вооружения. Безусловно, нужно повысить роль Военно-промышленной комиссии при Правительстве. Мы уже собирались, разговаривали на этот счёт неоднократно. Я прошу Дмитрия Олеговича (Д.О.Рогозина) подключиться самым активным образом. Нам нужно наладить самый тщательный контроль за исполнением гособоронзаказа, чтобы по каждому важнейшему сегменту был полноценный график. Ясно, что там есть контрактные обязательства, всё это есть, но часто этого недостаточно.
Мы должны понимать: огромные ресурсы, которые мы сейчас выделяем – 23 трлн, – у нас больше таких денег не будет на перевооружение армии и флота в ближайшее время. Это и так очень тяжёлая ноша для экономики страны, поэтому одних контрактных обязательств недостаточно. Контракты контрактами, а на уровне Правительства должен быть разработан чёткий, ясный эффективный механизм контроля по каждому важнейшему сегменту гособоронзаказа, нужно точно и ясно в любой момент времени понимать, что происходит на каком предприятии и с какими контрактами что происходит, как двигается исполнение этих обязательств.
Я прошу Министерство обороны свести к минимуму, если не к нулю, просьбы перенацелить текущие деньги гособоронзаказа с одного приоритета на другой. Я знаю, что это непросто, но нужно повышать эту дисциплину, потому что сегодня мы деньги перекинули в надежде на то, что завтра или на следующий год мы возьмём их и вернём на тот или другой приоритет. Потом появятся другие приоритеты, и так у нас средства сползут куда-нибудь в сторону, новых не появится, а потом будем говорить о том, что это для нас уже не приоритет, это не так важно.
И нужно, конечно, прекращать практику постоянных уточнений заданий, расплывчатой постановки задач к параметрам военной техники и затягивания контрактований. Не должно быть здесь никаких сбоев с размещением контрактов или, напротив, срывов поставок без всяких объективных и внятных причин. Мы договорились, Министерство обороны делает это, пошло навстречу производителям, а именно на размещение долгосрочных контрактов на три и пять лет. Уже там и на семь есть, да, Анатолий Эдуардович?
А.Э.Сердюков: Да, до 2020 года.
В.В.Путин: До 2020 года. Понимаете, это серьёзное дело, это серьёзные ресурсы, которые передаются предприятиям, так скажем, почти что на доверии, для того чтобы у вас были соответствующие денежные средства для начала работы, чтобы не нужно было удорожать продукцию кредитными ресурсами и платить потом непомерные проценты банкам. И можно планировать свою работу, что важно.
В госпрограмме вооружения чётко определено, сколько и каких образцов должно быть поставлено в войска. И это всё должно быть сделано. Именно количество должно быть поставлено, разумеется, и качество. Любые попытки необоснованно завышать стоимость продукции (и здесь я от Минобороны перехожу к исполнителям) или тем более развязывать так называемые ценовые войны, во всяком случае стычки какие-то ценовые, свидетелем которых я неоднократно за последнее время являлся, – всё это должно пресекаться на корню, причём как с использованием административного механизма, так и с помощью экономических рычагов, включая штрафы и финансовые санкции.
Я ещё раз хочу повторить: цена на военную продукцию не может браться с потолка, при этом должен быть обеспечен обоснованный уровень рентабельности, конечно, оборонных предприятий, чтобы они могли получить ресурсы для развития, могли платить в полном смысле конкурентную заработную плату своим работникам. Наша задача заключается в том, чтобы в ближайшие годы престиж работников отрасли – рабочих, инженеров, – их социальный статус, доходы существенно, на порядок возросли. Мы исходим из того, что минимум 13–15%, а то и больше должна быть рентабельность предприятий, 20% пускай будет.
Следующая важная тема – это повышение экономической прозрачности и деятельности самих предприятий оборонно-промышленного комплекса, искоренение всякого рода непонятных схем при распределении заказов и прибыли, когда доходы оседают у посредников или аффилированных подрядчиков.
Вот предварительное изучение ситуации: доля расходов на приобретение комплектующих изделий или на работы (услуги) у головных исполнителей составляет, как они сами утверждают, от 65% до 95% от себестоимости готовой продукции. До 95% иногда! А чего же само-то предприятие делает финальную продукцию? Там 5%, что ли, только остаётся? Определение рентабельности в соответствии с существующими рекомендациями, разработанными Федеральной службой по тарифам России, приводит к распределению прибыли непропорционально производственным вкладам участников и к существенному завышению. И поэтому Федеральной службе по тарифам нужно опять внимательно вернуться к этим проблемам. Я уже неоднократно просил это сделать, пока никакого результата не вижу.
Следующая тема. Есть строго определённые вещи, которые нужно хранить в тайне, безусловно. Оборонная промышленность, оборонка – естественно, значительная её часть связана с закрытыми тематиками, но в остальных случаях систему госзакупок для оборонных нужд необходимо сделать максимально открытой и прозрачной. И такой подход, несомненно, окажет стимулирующее воздействие на развитие здоровой конкуренции в отрасли.
Я уже говорил, что нам следует ломать привычные стереотипы, активно привлекать к выполнению гособоронзаказа предприятия гражданского сектора экономики, частные компании, наши гражданские университеты, высшие учебные заведения вообще, научные гражданские центры. Для перевооружения армии и флота надо задействовать не только ОПК, а потенциал всей российской экономики. Серьёзные ресурсы государственных оборонных программ должны подтолкнуть качественный экономический рост в стране в целом, должны подтолкнуть и создавать дополнительный спрос на инновации, создать десятки тысяч новых, современных рабочих мест.
И в заключение несколько слов о закупках за границей. Никого это не должно ни пугать, ни шокировать. Закупки отдельных, хочу подчеркнуть, технологий и образцов за рубежом возможны: это мировая практика. Возможны, не скажу здесь ничего криминального, и нужны нам только в основном как доступ к передовым технологиям. Никаких массовых закупок, серий каких-то мы не планируем и планировать не будем и не можем: это глупость, которую никто не собирается допускать. Но вновь хочу подчеркнуть: средства оборонного заказа должны использоваться рачительно. И, конечно же, они будут работать внутри страны, внутри нашей экономики. И в реализации госпрограммы вооружения ставку мы, конечно, будем делать именно на нашего, отечественного, производителя. Но наш ОПК должен быть готов к работе в полном объёме. И результат, как я говорил вначале, будем оценивать по тому, насколько продукция, которую вы будете поставлять в армию и на флот, будет соответствовать требованиям повышения обороноспособности России. Пожалуйста, давайте начнём работать. Дмитрий Олегович, вам слово.
Д.О.Рогозин: Спасибо. Уважаемый Владимир Владимирович! Я хотел бы начать своё выступление с того, что отметить, что сегодня вышла в «Российской газете» Ваша статья, где Вы поставили приоритеты развития и Вооружённых сил Российской Федерации, и оборонно-промышленного комплекса. Статья программная, доктринальная, и хочу сказать, что каждый пункт по ней будет отработан и по каждому из них будет принято соответствующее решение. Прежде всего хочу подтвердить, что 22 февраля на заседание президиума Правительства мы выносим проект федеральной целевой программы «Развитие оборонно-промышленного комплекса». Эта работа закончена нами. Об этом более подробно расскажет Денис Валентинович Мантуров. В равной степени 22 февраля мы выносим также на заседание президиума Правительства и новую редакцию законопроекта «О государственном оборонном заказе».
Я бы хотел остановиться на двух актуальных вопросах. Первый – это выполнение Вашего поручения жёстко контролировать размещение государственного оборонного заказа. И второй – это восстановление дееспособности всего нашего оборонно-промышленного комплекса, создание мощного индустриального и научно-технического задела. Вообще, в настоящее время в состав сводного реестра организаций оборонно-промышленного комплекса включено 1353 организации. Они расположены в 64 субъектах Российской Федерации. Всего занято на предприятиях ОПК у нас около 2 млн человек.
Так вот что касается реализации гособоронзаказа, информация о ходе его размещения, которую каждую неделю государственные заказчики представляют в Военно-промышленную комиссию, говорит об определённом улучшении ситуации, связанной с размещением заданий и перечислением финансовых средств исполнителям, прежде всего по сравнению с прошлом годом. Если говорить в цифрах, то это более 200 млрд рублей, то есть примерно в 2 раза больше в сравнении с аналогичным периодом 2011 года. Разумеется, в процессе согласования цены и сроков то и дело вспыхивают у нас жаркие споры. Они и должны существовать, но мы уверены, что только исключительно в профессиональной среде и прежде всего в рамках Военно-промышленной комиссии, так, чтобы не наносить ущерба нашему экспортному потенциалу. Оборонка и военные – это части единого в широком смысле этого слова оборонного комплекса, где Вооружённые силы не являются случайным покупателем, а оборонка не является абстрактным производителем. Всё должно быть заточено на конечный результат, и всё это – единый механизм, и действительно главная цель – это произвести необходимые системы вооружения к 2020 году.
Для того чтобы навести элементарный порядок в этой среде, мы, Владимир Владимирович, с Вами беседовали на эту тему, Вы дали «добро» на создание ситуационного центра Военно-промышленной комиссии. Мы сейчас работаем над этим. У нас будет прямой доступ ко всем предприятиям, и в режиме, что называется, прямого времени будем работать по всем предприятиям, «расшивать» все моменты, если у нас возникают какие-то сложности в согласовании цены или чего-то ещё, каких-то иных условий.
Также хочу вас проинформировать, Владимир Владимирович, что к 1 марта все предприятия военно-промышленного комплекса должны передать в Военно-промышленную комиссию информацию о тех банках, с которыми они работают при исполнении гособоронзаказа. У нас, оказывается, такой информации не было до сих пор, и мы уверены, что должны быть объективные критерии допуска крупных государственных банков, которые и могут работать с предприятиями при исполнении госа. При этом мы думаем, что Правительство, поскольку оно и должно контролировать чёткость и целевой характер использования денег на оборонку, должно иметь доступ к информации о прохождении этих денег по счетам этих государственных банков.
В.В.Путин: Вот с банками нужно понимать... Я отдаю себе отчёт в том, что я сейчас скажу: как бы сложно это ни было, нужно понимать, с какими поставщиками работают предприятия, которые дают окончательную продукцию. Там десятки тысяч поставщиков, но нам нужно понимать, что это за поставщики, чтобы а) это были те предприятия, которые в состоянии решать соответствующие проблемы; б) чтобы нам была понятна их рентабельность и в) чтобы распределение прибыли было справедливым и понятным, прозрачным. Потому что когда мы не видим всей схемы этих поставщиков, Министерству обороны практически невозможно разобраться в конечной цене продукции. Да и потом, часто сбои происходят из-за этих поставщиков или, во всяком случае, на это ссылаются. Где-то, значит, надо включаться, помогать предприятиям, даже помогать этим… Я имею в виду, конечным предприятиям. И в работе с их смежниками помогать, смежникам помогать, если нужно, подключаться. То есть это, понимаете, должен быть живой механизм постоянного взаимодействия и поддержки, но механизм этот должен быть прозрачным.
Д.О.Рогозин: Именно поэтому мы и хотим, чтобы государственные банки выступали в качестве нашего партнёра при реализации гособоронзаказа, потому что они действительно имеют доступ к деньгам и могут следить за динамикой прохождения средств.
Хотел бы ответить на критику тех, кто после публикации Вашей сегодняшней статьи, уважаемый Владимир Владимирович, заговорил о непомерности военных расходов. Как раз наоборот, сегодня мы сделали акцент на повышение доли изделий технологии двойного назначения, на разработки новых конкурентоспособных образцов и материалов. И Правительство здесь ориентирует промышленность на параллельный выпуск гражданской продукции. Мы в этом убедились и здесь, в Комсомольске-на-Амуре, и в ходе моих поездок в Новосибирск, Московскую область. Мы с министром обороны ездили, посещали в Зеленограде наше предприятие. Везде в принципе оборонное производство тянет за собой развитие гражданских отраслей. Кстати, в Соединённых Штатах Америки, других ведущих военных державах соотношение объёмов выпускаемой гражданской и военной продукции находится в достаточно равновесном состоянии, примерно 50:50. Это позволяет их предприятиям применять технологии, созданные ВПК, в гражданке и затем завоёвывать превосходство на мировых рынках, и, наоборот, когда нет военных заказов, за счёт заказов гражданской промышленности выживать и ждать уже военных заказов.
Особо хотел бы сказать, Владимир Владимирович, о важности привлечения частного бизнеса при решении задачи модернизации оборонно-промышленного комплекса. Есть примеры, когда частные предприниматели приходят в оборонку не только за прибылью, а в целом из нормальных патриотических чувств, из желания оказать содействие своей стране, своей Родине. В этом мы не видим не то что ничего плохого, наоборот, будем поощрять такого рода работу. И у нас уже есть очаги современного производства – например, стрелкового оружия, боеприпасов, оптических приборов, средств связи, новых композитных материалов, сплавов. Это новые производства, созданные частной предпринимательской инициативой. Пример могу Вам привести: в Москве открыто новое производство снайперских винтовок, и там есть конструкторское бюро, которое полностью создано за счёт частных средств. В Туле мы предполагаем развернуть на базе одного из крупных оборонных предприятий универсальный стрелковый завод тоже за счёт частных средств.
Цифры и факты говорят об общем подъёме производства и притоке в оборонку молодых кадров. Многие проблемы, конечно, снимутся сами собой, когда у нас появятся такие долгосрочные контракты, когда мы научимся смотреть за горизонт и наладим стабильное производство. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. Возьмём, к примеру, средний возраст, занятых в оборонно-промышленной отрасли: это около 46 лет. Но на самом деле, если посмотреть внимательно, – это «средняя температура по больнице», то есть 20-летняя молодёжь (она действительно пошла сейчас на предприятия) и ветераны труда, коим за 60, а тех самых 46-летних нет, их как класс истребили буквально в оборонке. И какие бы деньги мы ни вкладывали в оборонную промышленность, прогресса не добьёмся, если люди не увидят свои перспективы, не нащупают смысл в своей работе. Материальные стимулы, социальный пакет – да, это крайне важно, но не менее важной является такая мотивация, как патриотизм, преданность своей профессии, верность традициям отечественной оборонки. О том, чтобы людям вернуть веру в нашу оборонку, в мощь нашего оружия, пойдёт речь на предстоящем в ближайшее воскресенье съезде добровольческого движения в поддержку армии, флота и оборонно-промышленного комплекса, который действует в рамках Общероссийского народного фронта, и там, в работе этого съезда, примут участие несколько тысяч представителей ведущих трудовых коллективов наших оборонщиков. Понятно, что дискуссия на этом съезде будет развёрнута именно вокруг тех идей, которые были высказаны Вами в сегодняшней Вашей статье в «Российской газете».
Как говорили тульские оружейники в сказе про Левшу: «Аглицкая нация тоже не глупая, а довольно даже хитрая». Вот и мы сегодня не стесняемся изучать методы программно-целевого планирования строительства вооружённых сил и их технического оснащения в наиболее продвинутых странах НАТО, но при этом детальнейшим образом анализируем и советский опыт. И сейчас он бы нам здорово пригодился. Современные конфликты становятся всё более и более скоротечными и основаны на широком применении современной техники. НАТО во многих регионах демонстрирует в основном бесконтактные формы вооружённой борьбы, и мы не можем не принимать это во внимание. По таким крупным задачам, как создание воздушно-космической обороны и многоэшелонированной радиоэлектронной борьбы, развитие стратегических ядерных сил, требуется умение посмотреть за горизонт, нарисовать дорожную карту. Для этого Военно-промышленная комиссия планирует определить так называемых системных интеграторов, конструкторов-идеологов, способных создавать не только некие конкретные образцы вооружения, военной техники в конкретных конструкторских бюро, а создавать архитектуру сложных систем безопасности. Как в своё время у нас было в Советском Союзе, скажем, конструктор Королёв: он же не отвечал за какое-то конкретное КБ, он был идеологом целого направления. И нам сейчас нужны именно такие люди для решения крупных, глобальных задач обороны в соответствии с анализом динамики национальных угроз, которые формулирует политическое руководство страны.
Ещё одной крайней важной задачей является программная организация фундаментальных и поисковых исследований. Она должна быть ориентирована на упреждающую подготовку научного, научно-технического задела. Сейчас бессмысленно слепо копировать зарубежные образцы вооружения, военной техники. Надо предвидеть то, что будет востребовано в будущем. И не догонять, а увидев эту динамику, этот курс развития технического прогресса, военной техники, вооружения, попытаться срезать угол, выйти кратчайшим путём наперерез.
Мы недавно провели мозговой штурм на заседании президиума Сибирского отделения Российской академии наук, встречались с ректорами ведущих технических вузов, обсуждали этот вопрос на заседаниях Военно-промышленной комиссии, её научно-технического совета и пришли к выводам, которые подтверждают решение руководства страны о необходимости создания структуры, описанной в Вашей статье, которая помимо рутинных, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ как проворная рука выхватывала бы прорывные исследования. В Военно-промышленную комиссию сейчас внесён уже законопроект о создании специального фонда для заказа и сопровождения таких исследований и разработок в интересах обороны и безопасности государства. Намерены в кратчайшие сроки внести его в Государственную Думу.
А сейчас, Владимир Владимирович, прошу разрешения перейти к закрытой части моего выступления.
В.В.Путин: Да. Вот смотрите только… Перед этим что хочу сказать ещё? Действительно, деньги большие – 20 трлн на гособоронзаказ и почти 3 трлн на ОПК. Вот о чём хочу сказать, уважаемые коллеги. Мы договариваемся, что это будут деньги до 2020 года. Но я уже сейчас вижу... Здесь пока всё нормально идёт, но если мы будем переносить на месяц, на полтора, на два, то у нас всё будет сдвигаться вправо – не к 2020 году, а будет так к 2022-му, к 2021-му, 2023-му. А это будет вести к удорожанию, мы с вами это тоже понимаем, а денег у нас больше нет. Поэтому это вещь серьёзная, я не зря постоянно об этом говорю. И при серьёзных вложениях в оборонно-промышленный комплекс, армию, флот, конечно, косвенный эффект для всей экономики существует – это очевидный факт. Это всегда так было и у нас так будет. Это хорошо, положительный момент, но нам нужен не косвенный эффект, в данном случае деньги должны быть эффективно истрачены на цели, ради которых они выделяются. Давайте продолжим.
