Стенограмма начала встречи:
В.В.Путин: Здравствуйте. Пригласил вас сегодня для того, чтобы поговорить о том, как у нас начинается важнейший этап нашей внутриполитической жизни – как мы входим в президентскую кампанию. Как обычно, как в любой стране, это важнейшее событие в России и очень ответственное, но сопровождающееся, разумеется, как сейчас модно говорить, турбулентными процессами. Все вы практически все так или иначе принимаете в этом участие: излагаете свою точку зрения, комментируете позиции кандидатов и вообще политических сил в стране. И я хочу сразу сказать вам за это спасибо, потому что действительно многие вещи не то что рядовому гражданину, иногда и специалисту непонятны. Они требуют разъяснения и дискуссии по тому или другому вопросу, безусловно, так. Наверняка вы познакомились (я говорю наверняка, потому что вы все люди, которые живут этими проблемами) с тем, что мною было опубликовано в последнее время, и сегодня вышла очередная статья, на эту тему хотел бы тоже с вами поговорить. Если, конечно, вы считаете, что там есть нечто, что требует дополнительного обсуждения или разъяснения, хотя я старался делать это доходчивым способом. Думаю, вам-то всё понятно, но тем не менее мало ли – если есть какие-то вопросы, я с удовольствием на эти вопросы и отвечу, и с вами подискутирую.
Собственно говоря, это то, что мне бы хотелось сказать в начале, я не хочу длинных монологов произносить. Будет интереснее, если мы с вами в таком свободном режиме обменяемся мнениями и по текущей ситуации, и по перспективам развития страны, по экономике, по социальной сфере, по строительству государства, демократических институтов, ну, конечно, и по президентской кампании. Всё, что я хотел бы сказать в начале. Ещё раз добрый день!
Реплика: Спасибо.
В.А.Никонов (президент фонда «Политика», исполнительный директор фонда «Русский мир»): Владимир Владимирович, можно?
В.В.Путин: Пожалуйста.
В.А.Никонов: Многоуважаемый Владимир Владимирович, прежде всего хотел бы поблагодарить за возможность этой встречи. Я, думаю, выражу всеобщее мнение, что действительно это очень важно, и мы ценим возможность встретиться с Вами. Во-вторых, хотел бы поздравить Вас со статьёй – это действительно очень интересная работа, прежде всего потому, что она берёт проблему демократии, создание нашей государственности целиком. Это не проблема только избирательной системы, это проблема создания институтов и правового государства, и демократического общества. Действительно, это главная проблема совершенствования всей институциональной структуры – исполнительной власти, законодательной власти, особенно, может быть, даже судебной власти. Система федерализма, система обратной связи между обществом и государством, то, что, собственно, и называется дееспособным государством, формирование правового государства. Если мы возьмём опыт даже ведущих западных демократий, мы увидим, что правовое государство предшествовало формированию, собственно, избирательной системы на несколько веков. Правовое государство закладывалось магдебургским правом, Великой хартией вольности (это XIII век). Первые выборы состоялись в конце XVIII века. Всеобщее избирательное право появилось только в XX веке, причём впервые в нашей стране, правда, не дав очень хороших результатов с Учредительным собранием. Именно институты очень важны. И то, что в статье говорится об этом всём, на мой взгляд, это действительно очень большая заслуга, а не только злоба дня. Сейчас, конечно, людей интересует и злоба дня.
Из тех вопросов, которые мне хотелось бы Вам задать в связи с этим, – это вопрос, как Вы видите будущее российской избирательной системы? Прежде всего это система отбора кандидатов на посты губернаторов для всеобщего избрания, это система выборов в Государственную Думу. И видите ли Вы перспективу внесения поправки в Конституцию, касающейся выборов верхней палаты Совета Федерации?
В.В.Путин: Спасибо. Начнём с чего, с избирательных прав? Да, собственно говоря, они изложены же в пакете, который внёс Дмитрий Анатольевич в Государственную Думу. Там уже даже это всё положено на бумагу. Прежде всего, что касается партийного строительства, я уверен, что это приведёт к увеличению количества партий. Единственное, на что я всегда обращал внимание, на что хочу обратить внимание сегодня и ваше в том числе, и общественности, нам ни в коем случае нельзя допускать… У нас сложная страна – не просто федеративное государство. У нас уникальная страна в том смысле, что у нас есть национально-территориальные образования. Таких национально-территориальных образований – не знаю, где в мире, – посчитать по пальцам, если вообще что-то есть. Если вы помните, а вы наверняка это помните, как шла дискуссия в советские времена, когда основатель Советского государства Владимир Ильич Ленин выступал с идеей автономизации. Тогда Сталин категорически против этого возражал, а потом взял после смерти Ленина и реализовал его же, ленинскую, идею, хотя поначалу встретил её в штыки. Его известная статья, по-моему, «Об автономизации» она называлась…
Что получилось? У нас есть автономные образования, есть этносы, привязанные к территории, и если мы сейчас будем мельчить партии, а мы к этому идём, и в целом какой-то смысл в этом, безусловно, есть… Нам ни в коем случае нельзя допустить образования каких-то национальных партий, иначе мы растащим страну. Вот это первое, на что хотел бы обратить внимание, и при окончательном принятии соответствующих законов нам нужно будет это учесть. Причём я говорю именно о перспективе, я говорю не для меня как одного из кандидатов на должность Президента и главы государства, я говорю о будущем страны, о судьбах России – вот это первое.
Второе – что касается избрания губернаторов. Да, общество сейчас подошло к тому, и я тоже так считаю, я же на «прямой линии» об этом сказал сам, инициативно фактически, что можно и нужно расширять вот эти рамки демократических процедур приведения к власти руководителей регионов. Но здесь тоже нужно быть очень аккуратным, мы проходили период, когда вот эти прямые выборы к чему свелись? За спиной кандидатов сразу встают местные олигархические структуры, а подчас и криминал, которые оказывают прямое давление на этот процесс. Конечно, нельзя вечно, ссылаясь на эти негативные моменты, ограничивать сферы прямой демократии, но учитывать это обстоятельство, а также то, о чём я сказал в начале (а именно о сложной конструкции создания нашей Федерации, о национальных территориальных образованиях), – это, конечно, нужно иметь в виду.
И мы знаем, что… Я буду говорить откровенно: есть вещи очень чувствительные для любой страны, для любого народа, для любого этноса – это национальное самосознание, а в ходе острых внутриполитических процессов это может вырождаться и в определённый национализм, и в сепаратизм. А при борьбе за власть в регионах, к сожалению, часто кандидаты руководствуются одним универсальным правилом: все средства хороши. У меня просто есть чувство тревоги, как бы мы не подтолкнули этот сепаратизм и национализм. Не потому, что он органично присущ нашей стране, а потому что это неизбежно будет использоваться в качестве аргументов во внутриполитической борьбе. Мы просто от этого никуда не денемся. Это надо понимать, надо знать это. Именно поэтому, когда я говорил о том, что нужно всё-таки расширять эти инструменты прямой демократии, я говорил о том, что нужен какой-то фильтр, нужны какие-то элементы сдержек и противовесов. Ну вот как один из элементов – это негативный контроль. Право, как оно сегодня существует у Президента, право отстранить от должности руководителя региона. Это же закон – и Федерация должна его принимать, и в регионах должны обсудить. И поэтому в ходе такой прямой, открытой дискуссии нужно будет учесть все эти опасности, подводные рифы и нам всем вместе выработать такие инструменты, которые бы гарантировали и прямое участие граждан в выборе главы региона, повысили бы ответственность избирателей за результаты выборного процесса и гарантировали бы от роста национализма и сепаратизма Федерацию и страну. Это серьёзные вещи, самым внимательным образом на это нужно посмотреть. А к чему мы подойдём, в каком окончательном виде будет этот закон? Это должно родиться в ходе открытой, прямой дискуссии.
Что касается выборов в верхнюю палату парламента, то да, в принципе я считаю, что и там примерно (я же тоже на «прямой линии» об этом сказал), руководствуясь этими же самыми соображениями, можно видоизменять и систему выборов в верхнюю палату парламента.
Вы упомянули сейчас о судебной системе – важнейшая часть, составляющая часть любой демократии, любого государства. Я сегодня в опубликованной статье тоже об этом так или иначе упоминал в разных вариантах. Если обратили внимание, там есть пассаж об административных судах, но в этой связи (я знаю уже реакцию профессионального сообщества) профессионалы обращают моё внимание на следующее обстоятельство, что имущественные дела, имущественные споры – это, как правило, споры между субъектами хозяйственной деятельности. Административное судопроизводство предполагает спор между гражданином и государством, гражданином и властью любого уровня. И так же как в любой другой стране, гражданину в споре с властью, конечно, надо помогать, потому что власть, какая бы она ни была, это всё-таки мощная структурная единица, а человек, который спорит с властью, один-одинёшенек. И здесь должен быть соответствующий набор поддержки гражданина. У нас административное судопроизводство – единственная сфера юридической деятельности, которая пока не упакована в Процессуальный кодекс. У нас есть Уголовно-процессуальный, Гражданско-процессуальный, а Административно-процессуального кодекса нет. Я считаю, что тогда, когда мы подойдём к практической работе по принятию Административного кодекса, там специалисты на уровне экспертов должны будут разделить, что отнести к административному судопроизводству, а что оставить, допустим, в судах общей юрисдикции либо административных судах. Когда я говорил о том, что часть хозяйственных споров могла бы быть рассмотрена в административном судопроизводстве, я имел в виду, что это тоже может быть одним из вариантов спора между гражданином и властью по имущественным вопросам. Но повторяю ещё раз: это не окончательное решение и это не навязывание чего-то, просто это мысли вслух. А при принятии кодекса об административном судопроизводстве, конечно, нужно будет, безусловно, поговорить и о том, что же конкретно куда отнести.
А.Н.Окара (директор Центра восточноевропейских исследований): Владимир Владимирович, смыслом и трендом Вашего первого президентского срока было сохранение государственности и восстановление вертикали власти. Смыслом и главным концептом второго срока была суверенная демократия, в том числе как ответ на «оранжевую революцию» и так далее. Главным смыслом и главным трендом президентства Дмитрия Анатольевича Медведева была модернизация. В случае Вашей победы на выборах что станет главным смыслом, главным трендом Вашего третьего президентства? И интересно, на какие классы, на какие социальные группы, Вы думаете, должна опираться верховная власть в модернизационных процессах? И такой вопрос к Вам чисто личностный: кто из российских реформаторов или, может быть, из российских царей, генсеков Вам близок с точки зрения политики? Допустим, Александр II, Александр III, Столыпин, Николай II, Сталин?
В.В.Путин: Понятно. Что касается приоритетов. Вы знаете, я позволю себе немножко отвлечься. Ну, это не отвлечение от вашего вопроса, но такой небольшой экскурс в прошлое. Я и во время своих – первого, второго сроков президентства всё время думал о том, как нам сделать так, чтобы судьба России не зависела от одного либо двух-трёх человек, чтобы создать систему, при которой мы сможем гарантировать очевидно и наверняка свой суверенитет, и при этом такую систему, которая живо бы отзывалась на все требования времени, была живой и развивающейся. И это было сверхзадачей всегда, но вы абсолютно правы, когда упомянули о том, в каких условиях пришлось начинать работать. Нужно было на первом этапе просто сохранить страну, которая со всей очевидностью разваливалась, и нужно было экономику элементарным образом восстановить и социальную сферу. Я не должен, наверное, сейчас упоминать, что не только пенсионерам не платили пенсии месяцами, – в экономике не платили, в армии даже не платили месяцами. Это социальная сфера была в таком состоянии! И тогда – не до жиру, быть бы живу – тогда нужно было делать самые элементарные вещи.
Сейчас (и в одной статье я, кстати, об этом сказал), я считаю, что только сейчас мы как бы заканчиваем этап такого постсоветского периода – первый этап постсоветского периода, и можем сейчас реально начать движение вперёд. У нас базы до сих пор не было. Я часто слышу разговоры при обсуждении моих статей (я, кстати, очень рад, что её обсуждают и те, кто поддерживают то, что там излагается, и те, кто критикует), часто слышу от критиков один и тот же аргумент: а чего раньше не делали? Да раньше или невозможно было это сделать – ни ресурсов не было, ни условий не было, или эти проблемы не были первоочередными вообще, они не выстреливали как те, на которые нужно обращать внимание в первую очередь, потому что жизнь идёт вперёд, ситуация меняется постоянно.
Но я в этой связи что хочу сказать: мы до сих пор действовали достаточно эффективно, и это даёт мне право утверждать, что мы и дальше будем действовать не менее эффективно, чем в предыдущие годы. Поэтому сверхзадачей здесь является (я, кстати, тоже в статье своей написал) доведение до логического завершения этой основной задачи, а именно создание такого государственного организма (повторю это не дословно, но близко к тексту), такой экономической системы, такой системы социальной, чтобы это всё вместе было живым, мощным, здоровым организмом, гарантирующим, безусловно, наш суверенитет, но в то же время живым, откликающимся на вызовы времени, меняющимся и на этой базе гарантирующим уровень жизни граждан России на длительную перспективу. Вот, собственно говоря, это сверхзадача – ну а она, конечно, разбивается на часть направлений, по сути, каждое из этих направлений в этих моих статьях изложено. Что касается примеров, то у нас, слава Богу, история нашей страны богата положительными примерами. Хотя, конечно, она и тёмная, и кровавая, и клановая, к сожалению, в значительной своей части, но всё-таки примеров подвижничества, эффективной работы было немало ещё даже до Петра I. Александр Невский разве не пример?
А.Н.Окара: Кто Ваш любимый государственный деятель? Или несколько?
В.В.Путин: Александр Невский мне очень нравится, Пётр I, в первой части своей жизни и государственной деятельности – Екатерина II. При Екатерине II Россия больше всего земель приобрела, кстати говоря. Она в этом смысле более эффективный была монарх, чем Пётр I: меньше кровищи было, но больше приобретений.
А.Н.Окара: Идея Евразийского союза отсюда как-то вытекает, корреспондируется с этим?
В.В.Путин: Идея Евразийского союза корреспондируется с требованиями времени об интеграции, потому что… Вы же знаете это лучше, чем кто бы то ни было, посмотрите, что в мире происходит: в Америке идёт интеграция: Мексика, США, Канада. В Латинской Америке – МЕРКОСУР и прочие объединения, их там не одно, их там много. В Азии идут процессы интеграции. А мы-то что? У нас преимуществ и возможностей для интеграции гораздо больше. У нас есть скрытая угроза этой интеграции, даже не угроза, а препятствие, может быть, и это самое главное препятствие лежит в эмоциональной сфере, потому что бывшие республики Советского Союза (многие, во всяком случае, люди там) до сих пор ещё опасаются какого-то доминирования России. Но России это уже не нужно. И те, кто поумнее, те, кто заботится о будущем своих экономик и своих людей, думают об этом и самым активным образом поддерживают интеграционные вопросы.
Но мы вынуждены уже действовать аккуратно. Вот, скажем, мы создали Таможенный союз благодаря поддержке Назарбаева и Лукашенко. Надо прямо это сказать: у нас с Лукашенко много было споров, вы знаете, что там скрывать, это всё в прессе было, но надо отдать ему должное – по вопросам интеграции он занимает последовательную позицию. Тоже есть проблемы, скажем, по единой валюте, но это такие серьёзные, но всё-таки вкусовые вещи, не стаскивающие нас с такого генерального пути движения по интеграционному направлению. Мы создали Таможенный союз, единое экономическое пространство, теперь потихонечку будем двигаться к Евразийскому союзу. Не обязательно, кстати сказать, это не фетиш. А почему мы это делаем? Да потому что выгодно: рынок 170 млн человек, у нас нет проблем с языком, как в Евросоюзе. Пойдите там, поприсутствуйте на каком-нибудь совещании. Ужас! Я же говорил, что у меня личные отношения со многими очень добрые, товарищеские, даже дружеские. Они говорят: через 1,5–2 часа сидеть невозможно. Сидят по пять, по семь, по восемь часов. А там переводов только нужно сколько – 27 переводчиков! Вот Николай (Н.В.Злобин – директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации США) смеётся, потому что американцы все смеются, постоянно. Они говорят: невозможно с ними работать, принять решение невозможно. Есть содержательные, а есть технические вопросы. У нас – минимальное количество технических вопросов, у нас общий язык. Слава Богу, у всех на постсоветском пространстве сохранился русский язык. Есть и единый культурный код во многом, даже в мусульманских республиках. Всё равно общие ценности ещё с советского периода не забыты. Много другого общего. В экономике – это инфраструктура, энергетика, транспорт, связь. Такого в Евросоюзе нет. Понимаете, нет! А у нас есть! Всем ясно, что это нужно делать, как же нам это не использовать? Дурь полная была бы! Из-за того, что были фобии у многих элит бывших республик Советского Союза – фобии советского прошлого, – всё это крутилось на одном месте. Сейчас пришло полное понимание того, что нам выгодно объединяться. Экономическая интеграция востребована сегодня, так почему же нам этого не делать? Мы это делаем и будем делать дальше.
А.А.Чеснаков (руководитель научного совета Центра политической конъюнктуры России): Я хотел поблагодарить не только за приглашение, но и за то, что даёте работу, потому что большинство из здесь сидящих постоянно обсуждают статьи и появляются новые смыслы и новые идеи в связи с этими статьями. Действительно, идёт такое активное обсуждение. Политолог обсуждает либо технические, либо содержательные вопросы. Хотел бы задать вопрос, с содержанием связанный. Только что закончились парламентские выборы. Во время парламентских выборов в общем дискуссии как таковой, содержательной, особо не было. Люди в основном критиковали власть, оппозиция говорила о том, что она не согласна с правящей партией, но каких-то содержательных рецептов предложено не было. Были какие-то небольшие предложения, но они не воплощались в программные, содержательные вещи. А людей что волнует? Здравоохранение, образование, транспорт, борьба с коррупцией. Были какие-то лозунговые вещи. И Вы в своё время говорили «Единой России», что не нужно превращаться в «обещалкиных» и соревноваться с оппозицией в такого рода обещаниях. Сейчас началась президентская кампания и тоже видно, что оппозиционеры часто говорят на языке лозунгов, не предлагая конкретных рецептов, конкретных вещей. Вы в их программах, в их каких-то идеях видите какие-то для себя, может быть, нужные вещи? Или всё-таки пока они говорят не так стратегически, как должны говорить кандидаты в Президенты? Вот, скорее, об этом хотелось бы тоже узнать Ваше мнение.
В.В.Путин: Вы знаете, они все люди опытные и здравые, я отношусь к ним с уважением, я уже об этом говорил. Так оно и есть, у меня действительно с ними добрые личные отношения, практически со всеми. Все люди с государственным мышлением. Что мне отрадно: ни один из действующих, претендующих на должность Президента людей, ни один не предаст интересы страны. Я это говорю ответственно. Я знаю их давно и просто в этом уверен. Прохорова тюкают, что он миллиардер. Ну да, там есть свои… Но мне кажется, что он тоже человек очень патриотичный. Но Миронов, Жириновский, Зюганов – тем более. Но есть вещи, которые, на мой взгляд, являются абсолютно нереализуемыми. А если кандидат предлагает вещь, которая нереализуема, а потом, будучи Президентом, начнёт их реализовывать, ничего, кроме вреда не будет. Людей жалко просто. Так всё вроде хорошо, но если начнут реализовывать, просто жалко страну и людей.
Я внимательно смотрю за всеми этими программами. Я так и представлял, что мы об этом поговорим. Допустим, Геннадий Андреевич предлагает ввести выборность судей на уровне городов и районов (мы просто про судей говорили). Плохо разве это? Хорошо. Но вы-то, здесь сидящие, понимаете, к чему это приведёт? В советское время это было, и было вроде неплохо. Но как это было в советское время, друзья мои? Это же формализм был полный! Какие там выборы были судей, так же как и все другие выборы, так же как уплата налогов? Были налоги в Советском Союзе? Фиг! Никаких налогов не было. Это всё называлось только соответствующим образом, а по сути, было совсем другим, так же как и выборность судей. Сегодня у нас есть право избирать мировых судей. Их тысячи по всей стране. И закон предоставляет такое право – избирать мировых судей. Хоть в одном субъекте Федерации избрали? Нет! А там, между прочим, в субъектах Федерации, в законодательных собраниях есть представители и Компартии, и ЛДПР, и «Справедливой России». Почему? А всех избирают через Заксобрание, хотя закон даёт право избирать мировых судей прямым тайным голосованием населения. Вопрос – почему? Затратно! Первое.
Есть второе, очень важное соображение, которое заключается в том, что в сегодняшних условиях выборность судей приобретёт явно партийный и политический характер. А судьи должны быть вне политики. Это не значит, что нельзя и не нужно совершенствовать сегодня механизмы приведения судей к власти. Там существует целая процедура сегодня, но можно её усовершенствовать. Но вот прямо сейчас вот так взять и резко перейти к выборности судей – я просто боюсь, что это приведёт просто к засорению судейского корпуса. Проблем хватает везде, и там тоже, но мы туда привнесём просто политический аспект. А нам зачем это нужно?
Допустим, по экономике, да? Закрепить общенародную собственность на природные ресурсы Геннадий Андреевич предлагает. Послушайте, у нас есть закон о недрах. Там написано, что все недра являются собственностью Российской Федерации. Это уже закреплено. Я не понимаю, зачем ломиться в открытую дверь?
Вот другое соображение – национализировать нефтегазовый комплекс, то есть государство даёт лицензию только на недропользование, а потом получает деньги с недропользователей. Есть частные компании у нас, их много. Напомню, что когда-то почти чуть полностью не приватизировали «Газпром» и ваш покорный слуга вернул контроль государства над «Газпромом». И считаю, что правильно сделал! Это отдельная дискуссия. Тоже когда-нибудь мы перейдём, может быть, к тому, чтобы «Газпром» работал в другом режиме, и надо, наверное, будет это сделать, только надо, чтобы экономика соответствующим образом созрела. Если уж упомянул об этом, скажу: у нас сейчас 75 долларов за 1 тыс. кубов «Газпром» продаёт для граждан внутри страны, а в Европе – 400…. Так вот именно эта разница даёт возможность «Газпрому»: а) развиваться, б) осуществлять газификацию страны. Много раз уже об этом говорили. Но национализировать все компании…Что это даст? Ведь цель государства в том, чтобы налоги с этих компаний получать в нужном объёме, заставить их платить. И в этом смысле, я скажу вам, даже привлечение иностранных инвесторов в наши частные компании нефтегазового комплекса (как ни странно, для меня тоже было неожиданным) даёт результаты. Вот пришла одна из компаний… BP пришла в одну из наших нефтегазовых компаний, российскую – уплата налогов, прошу внимания, увеличилась в 20 раз, не проценты, а в 20 раз.
Поэтому нам нужно научить всех жить по правилам, по законам. И в том, что у нас существует такой комплекс, в значительной степени приватизированный, я здесь ничего плохого не вижу. Плохо, когда они не выполняют функции, нарушают закон, но это тогда не их – ну как бы их, конечно, – вина, это вина государства, которое не может обеспечить исполнение закона всеми без исключения, и нужно идти по этому пути. У нас есть и государственная компания, ну с государственным участием, контролем – это «Газпром», как известно, «Роснефть», и они сегодня играют тоже важную роль.
Это когда с другой стороны, справа, мне говорят: нужно всё немедленно приватизировать. Вот Михаил Дмитриевич Прохоров об этом говорил, у меня тоже есть выдержки из его программ, он говорит: немедленно надо всё приватизировать, все эти крупные компании. Слушайте, у нас не обеспечено главное: у нас нет демонополизации. У нас вот разбили, семи нефтегазовым компаниям раздали территорию страны, – они там монополисты, в этих областях. Если мы просто отдадим всё на откуп, будет очень сложно контролировать, цены поползут и так далее. Вот сегодня мы, допустим, решаем вопросы с обеспечением дешёвым топливом сельхозпроизводителей во время осенних и весенних полевых работ. Как мы это делаем? Компания «Роснефть» львиную долю своих ресурсов отдаёт по низким ценам, все остальные пристраиваются к ней. Надо отдать должное всем компаниям, и частным тоже, – они идут навстречу. Но не будет такого лидера при решении вопросов социального характера, как «Роснефть», ситуация будет другой. Поэтому всему своё время. На мой взгляд, сегодня нельзя всё приватизировать немедленно в этом секторе и уж тем более нельзя всё национализировать, потому что развития не будет (ведь государственные компании очень сложно привлекают, если не в рынке работают, с большой сложностью привлекают ресурсы), практически невозможно! Вот посмотрите, в некоторых странах, где полностью сектор государственный, они же не очень эффективные.
Есть ещё одно соображение. Говорят, вот там они себе карманы набивают и так далее. Да, это правда, но это государство должно заставить работать всех и принять такие законы, которые бы действовали в рамках социальной справедливости какой-то. А что, разве в госкомпаниях не может быть коррупции, о которой мы постоянно говорим? Там разве исключена возможность жульничества и набивания тех же самых карманов своих, собственника? Ничуть не меньше, если не больше! Поэтому вот этот лозунг просто: «Давайте всё отберём и разделим!» не выдерживает критики, на мой взгляд…
А.А.Чеснаков: Зато удобный.
В.В.Путин: Он удобный, да, но неэффективный. Или, например, Сергей Михайлович Миронов говорит – снизить цену на бензин Аи-95 и дизельное топливо до 15 рублей за литр. Я понимаю, Сергей Михайлович представляет левый спектр наших политических сил. Сегодня сколько стоит 95-й бензин?
Реплика: 29…
В.В.Путин: 29, под 30. Но до 15, в 2 раза снизить? Конечно, можно, но к чему это приведёт? Даже если у нас будут одни государственные компании на рынке….
Реплика: Дефицит.
В.В.Путин: Дефицит? Не просто дефицит, вымывание товара. У нас просто не будет 95-го бензина на колонках. Ноль! Сразу вжик – и всё осушится мгновенно. Два-три дня будет достаточно. И никто не удержит. Да просто не будут производить этот продукт. А из нефти будут делать другой продукт и пускать и на внутренний рынок, и за рубеж. Это просто, знаете, непрофессионально.
Вот Владимир Вольфович, например, предлагает национализировать тоже и банки…
Реплика: И почту, и телеграф.
В.В.Путин: Нет, банки, тоже сырьевые компании и сделать акционерами граждан. Это неплохо. На самом деле это неплохо, и во многих западных странах это используется активным образом, и люди покупают эти акции. Вы знаете, у нас проблема дольщиков существует. Люди тоже вкладывают деньги, потом их обманывают, они идут к государству и так далее. Мы выпустили, допустим, в позапрошлом году, по-моему, да, ВТБ акции выпустил и продал населению: 200 или 300 человек купили. Это не дольщики, никто не обманывал, но стоимость ВТБ упала в связи с кризисом, и теперь люди ставят вопрос перед нами: «Пусть у нас заберут по прежней стоимости». Да-да-да, и ВТБ готов это сделать из прибыли, не за счёт государственных денег. В целом идея правильная, насколько сейчас её можно реализовать. Но уже, что касается, скажем, отобрать: я уже по этому поводу говорил. Владимир Вольфович спорит часто с Геннадием Андреевичем, но здесь они сходятся: «Нужно национализировать», – он или кто-то другой говорит.
Или: «Молодёжь и семьи с низкими доходами получат жильё бесплатно». Ничего, кроме сожаления, это не вызывает. Конечно, хотелось бы всем дать бесплатно, не только молодым семьям, всем бесплатно. В советское время, я хочу спросить Геннадия Андреевича, обеспечили всех бесплатно? Шиш. Проблема была настолько острой, что и в сегодняшних условиях нам её, казалось бы, невозможно решить, хотя мы её решим. Кстати, жилищная проблема – это одна из тех социальных проблем, которую мы в состоянии будем решить где-то за ближайшие пять, шесть, семь, восемь лет принципиальным образом. Но раздать всем бесплатно и тогда было невозможно, и сейчас невозможно. Тогда всем должны были бы давать бесплатно. Ну что, дали? Нет.
А.А.Чеснаков: Владимир Владимирович, во время избирательной кампании (извините, что перебил) КПРФ выступала с критикой «Единой России», Вас и Дмитрия Анатольевича, и говорила: «А что ветеранам-то не выполнены обязательства?». На что им возмущались и говорили: «Так в течение 45 лет после Великой Отечественной войны вы не выполнили. Что же вы хотите?
В.В.Путин: Совершенно верно.
А.А.Чеснаков: …чтоб за пять лет или за четыре года выполнили эти обязательства?».
В.В.Путин: Да. «Жильё можно будет приобрести в кредит по ставке не более 5% годовых». Ну да, и мы ставим перед собой такую же задачу, чтобы ипотечные кредиты были не больше…
Е.С.Холмогоров (главный редактор журнала «Русский обозреватель»): Владимир Владимирович, а если землю раздать бесплатно хотя бы в небольших объёмах?
В.В.Путин: Знаете, я же пишу в одной из своих статей: землю просто так отдать, где нет инфраструктуры, бессмысленно: инфраструктура нужна. Вот Николай Васильевич (Н.В.Фёдоров, директор Института социально-экономических и политических исследований, бывший глава Чувашской Республики) машет головой, кивает. Он был успешным главой региона, успешным много лет. Сколько, Николай Васильевич, вы там..?
Н.В.Фёдоров: 16 лет.
В.В.Путин: 16 лет возглавлял республику. Там нет ни газа, ни нефти – ничего нет, а республика была успешной, результаты хорошие. И он знает, о чём он говорит. Если где-нибудь в отдалённом районе дать землю, что толку? Человеку же надо построить дом и жить там. Инфраструктура нужна – это самое дорогое: электричество, водоснабжение, водоотведение, тепло, дороги. Понимаете? Поэтому бесплатного здесь ничего не может быть. Государство может и должно будет вкладывать в инфраструктуру, но это тоже немаленькие деньги, это приличные деньги. В одной статье как раз я и пишу, что вокруг крупных агломераций расширить вот эту зону на 20–30–50 км, и это будет дешевле и возможно.
Реплика: Это государственная поддержка.
В.В.Путин: Да и государственная поддержка. Но и там, конечно, нужно упростить порядок выдачи и свести вплоть до нуля стоимость этой земли. Я с вами согласен, по этому пути можно пойти. Но массовое индивидуальное строительство поддержать и земли бесплатные, то, что вы сказали у Геннадия Андреевича (Зюганова) есть, в принципе правильно, но только с теми поправками, о которых сейчас сказал. Это ответ на ваш вопрос о том, что если что-то положительное есть. Есть, конечно, есть, но люди же думают на тему о том, как сделать лучше.
Увеличение детских пособий в 3 раза. Хорошо. Хорошо бы и в 10! Вот Сергей Михайлович (Миронов): установить пенсии в размере 60% от заработной платы. В странах с развитой рыночной экономикой 40% примерно так называемый коэффициент замещения, то есть 40% люди получают от среднего уровня заработной платы за последние пару лет. Это в Западной Европе, в богатых странах.
Реплика: Рекомендации МОТ даже 40%.
В.В.Путин: Это рекомендации МОТ, совершенно верно. В прошлом году, нет в 2010 году, мы приблизились к этому показателю: у нас где-то было уже 38–36%. Почему? Во-первых, мы подняли пенсии на 45% сразу, в один удар. А во-вторых, к сожалению, в экономике уровень заработной платы снизился. И получился вот такой эффект. Но в целом у нас нет 40%, у нас гораздо ниже, но нужно к этому стремиться. Но ставить перед собой не 40%, а 60%, выше на 20%, чем в Европе, и выше, чем требования МОТ, – это нереалистично. Конечно, это хороший лозунг, но только лозунг.
Или вот приравнять коррупцию к государственной измене. Это хорошее предложение. Ну что ещё тут: установить 20% налог на вывоз капитала из России. Вы смеётесь, а…
Н.А.Нарочницкая (историк, политолог): Сколько процентов?
В.В.Путин: 20% налога на вывоз капитала из России.
Д.И.Орлов (генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций): Прежде чем устанавливать налог, надо установить капитал.
В.В.Путин: Можно, у нас же 85 млрд, по-моему, за прошлый год отток капитала. Я на что хочу обратить внимание: из этих 85, если мне память не изменяет, я сейчас на память говорю, у нас 60–62 млрд – это наши инвестиции в компании за рубежом, а это ведь положительный процесс, если, конечно, он в дальнейшем ведёт к тому, что мы, как некоторые компании делают… Вот Вексельберг так, например сделал: он проинвестировал в швейцарскую компанию, а потом завозит сюда частично производства, делает совместное производство между своим швейцарским филиалом и российским и поднимает технологический уровень наших предприятий. Это правильная очень вещь. Вот это одно из направлений нашего развития, здесь нет ничего зазорного – брать самое лучшее. Но для того чтобы взять это самое лучшее, туда деньги надо вкладывать, нужно приобрести эти активы. Мы в самый острый период кризиса, в 2009 году, когда мир столкнулся с проблемами ликвидности, когда не было ни у кого денег, когда активы упали в цене, мы взяли, приняли такое неожиданное решение: мы нашей компании «Росатом» дополнительно в самое тяжелоё время и для нас, и для мира, дали, по-моему, 50 млрд рублей, где-то под 2 млрд долларов. И они взяли эти деньги и проинвестировали за границей, то есть это тоже вывоз капитала, но они куда проивестировали? Они купили такие урановые активы, которые можно принять к национальному достоянию. Они обеспечили нас сырьём на 100 лет вперёд. Купили и в Африке, и в Соединённых Штатах, и в Канаде, и в Казахстане. А запрещать вывоз капитала, ограничивать вывоз капитала, это всем хорошо понятно: обратная сторона этой медали – это значит ограничить приток. Когда есть ограничения на вывоз, всегда потенциальный инвестор будет думать, что ему не выйти будет из страны, это точно совершенно, это золотое правило в сфере инвестирования – мы ограничим приток. Очень опасное дело.
Или, например, Михаил Дмитриевич (Прохоров): освободить Северный Кавказ от налогов до 2020 года с последовательным сокращением дотаций данному региону. Если мы освободим… Можно это сделать, но это значит, мы полностью утратим контроль над теми ресурсами, которые остаются в регионе. Я не думаю, что это сегодня правильно и вообще реализуемо и что это даст эффект хороший, – вот что печально.
Многие кандидаты предлагают отменить призыв граждан России на военную службу, завершив переход к контрактной армии. И мы то же самое предлагаем. И я считаю, так надо сделать. Вопрос только денег. Это очень дорогая вещь. Профессиональная армия – это правильная вещь с учётом усложнения военной техники, с учётом того, что на современном боевом оборудовании должны работать люди высокопрофессиональные, хорошо подготовленные. Конечно, нужны профессионалы. Более того, мы даже считаем, что на военную службу можно и нужно призывать людей даже не только из военных училищ, но и из гражданских вузов. Но сможем ли мы сделать к 2015 году? Я не уверен. Это просто огромные ресурсы, огромные ресурсы нужны. Надо подсчитать. Всё это подлежит счёту. У нас есть определённые планы, будем двигаться в этом направлении.
Например, Владимир Вольфович (Жириновский) предлагает оказать всестороннюю поддержку Евросоюзу (с какой стати-то? Богатые страны, богаче нас), но только при условии роспуска НАТО. Я думаю, что это нереалистично. Это нереалистичное требование сегодня, хотя правильное, потому что блок НАТО никому не нужен, это рудимент холодной войны. Владимир Вольфович – молодец, правильно.
С.А.Марков (член Общественной палаты Российской Федерации): Не они хозяева НАТО к тому же…
В.В.Путин: Не будем их так обижать, но не они, да. Это правда. Не они хозяева, там даже, наоборот, можно переставить, да…
Запрет государству и госкомпаниям на владение СМИ и долями в них. Неплохую мысль Михаил Дмитриевич (Прохоров) предложил. И я думаю, что в этом направлении мы должны двигаться.
А.А.Чеснаков: В одной статье у Вас было как раз об этом.
Реплика: Совпадает…
В.В.Путин: Совпадает.
Приватизация федеральных телеканалов. Не думаю, что это правильно. Почему? Потому что у государства всё-таки должны быть собственные инструменты информационной политики, должен быть официальный государственный канал. Я не вижу здесь ничего плохого. Нужно развивать свободные СМИ, частные СМИ, это правда, чтобы госкомпании вышли из СМИ, не влияли дополнительно, хотя они не влияют там ни шиша. Взять, достаточно посмотреть на «Эхо Москвы», которое принадлежит на 75% «Газпрому». Ну и что? Это непринципиальный вопрос, но можно сделать.
Проведение политической, экономической, уголовной амнистий Владимир Вольфович предлагает. Можно… Это как в 1953 году, что ли, всех выпустить? Я, правда, не очень понимаю, что имеется в виду под политической амнистией. У нас, по-моему, политических заключённых нет, слава Богу, хотя всё время говорят об этом, не называя фамилий. Хоть бы показали хоть одного человека, который сидит по политическим соображениям. Не знаю. Там некоторых забирают на 15 суток, так они давно уже на свободе. Кто ещё, я не знаю.
А.А.Мухин (генеральный директор Центра политической информации): Профессиональные политики, Лимонов, например. Для него работа – ходить в тюрьму просто.
В.В.Путин: Слушайте, это же совсем другое. Мы же понимаем, о чём идёт речь. Если бы человека уконопатили в тюрьму на 10–20 лет, если бы он сидел, как Нельсон Мандейла, который боролся за свободу чернокожего населения… У нас же нет таких.
Реплика: Это проблема 282-й статьи.
В.В.Путин: А уголовную амнистию проводить и так далее… Я не знаю, своевременно ли это? Нужно ли сейчас это делать? Нам лучше улучшать ситуацию в пенитенциарной системе, в тюрьмах улучшать ситуацию. Думать над гуманизацией нашего законодательства – да, нужно. В какие-то моменты можно провести, наверное, и амнистию, но широкомасштабная амнистия сейчас в связи с чем? Не очень понятно.
Да, пожалуйста.
Н.А.Нарочницкая: Спасибо большое. Владимир Владимирович, последняя сегодняшняя статья… Я, наверное, могу сказать, что ни у одного государства, наверное, нет такого глубокого поиска определения извечных наших русских бед. И посмотрим, что скажет такая радикальная оппозиция, потому что я как историк знаю, что все попытки эволюционного, реформаторского развития нашего общества, с одной стороны, тонули и заморожены бывали чиновничеством, и Победоносцеву (К.П.Победоносцев, российский государственный деятель) сам государь говорил: «Ты как мороз лютый: и гнить не даёшь, но и расти не пускаешь», и радикалами. После восстания декабристов заморожены были все попытки даже осмыслить какие-то пути. После террора и убийства Александра II тоже вся реформаторская линия, в общем-то, была заморожена, потом революция и так далее. Вы замечательно процитировали Солженицына, что мне очень близко, Вы подметили одну сторону: самоуправление. Многие вдумчивые исследователи русской истории считают, что главная проблема вообще России, вечная болезнь русской жизни – это какое-то отчуждение: человек–власть–общество. Нет средостения, как сказал один очень уважаемый мною историк, между властью и, как сейчас говорят, элитой (но раньше так не говорили, говорили – правящий класс и так далее; я предпочитаю называть социально-активным слоем, это более уважительно: элита не всем нравится). И вот там, если мы эту проблему начнём решать, то нам придётся решать не только проблему нежелания элиты с кем-то делиться этим управлением. Ведь в общем-то общество привыкло, хоть оно и критикует всё время, но само-то оно в таком несопричастном, маниакальном ниспровергательстве и обличительстве любит гораздо больше пребывать, нежели участвовать, потому что если человек участвующий – он соработник. Его критика, даже радикальная, всегда очень сопричастна, поэтому мы всегда учитываем… Насколько, Вы считаете, реалистична эта… Наверное, шапкозакидательством не надо заниматься: понятно, что это трудная и очень глубокая тема, она имеет, эта болезнь, застарелые такие корни. Насколько Вы надеетесь, что это можно начать? Я так вижу, что это прямо задание на наш новый политический период. Не помешает ли здесь и отсутствие, ну не отсутствие, но упадок, я бы сказала, нравов, потому что «не плоть, а дух растлился в эти дни, и человек отчаянно тоскует», как говорил Тютчев, потому что коррупцию мы не искореним только отсидками. Это у Вас в документе есть тоже, мы одинаково мыслим в этом отношении. Понятно, что общество, утратившее понятие стыда и греха, не может быть поддержано в порядке даже полицейским, потому что он сам – порождение такого же общества. Для этого нам надо поднять культуру, дух, ценности, чтобы успешный человек именовался успешным не потому, что он сколотил состояние. У нас в школах кто-то собирался показывать успешных людей – тех, кто за 10 лет сколотил состояние, которое во Франции ни за что не сколотишь. На мой взгляд, успешный человек – этот тот, кто не потерял друзей в трудных испытаниях, не потерял семью, не солгал, не слукавил, не захватил плохо лежавшее чужое добро. Если такой человек успешен, то и критерии оценки в обществе будут другие, иначе чиновничество у нас будет всегда не хотеть делать то, что у Вас тоже в документе: разделить власть и собственность. Я надеюсь, Вы согласитесь со мной, что здесь надо поднимать дух, культуру, идеалы, традиционные ценности, которые как-то оказывались в стороне, а с экранов телевизоров – культ удачливого и успешного, не отягощённого нравственными сомнениями…
В.В.Путин: Вы просто более красочно и талантливо сказали то, что я пытался там описать. На самом деле всё так и есть.
Н.А.Нарочницкая: Без этого уж мы никак!
В.В.Путин: Конечно, именно это я и имел в виду.
Н.А.Нарочницкая: Дух культуры.
В.В.Путин: Единственное, что бы хотел добавить, всё-таки у вас вопрос прозвучал – возможно ли это, я считаю, что возможно. Просто это требует времени, общих усилий, наших общих усилий, усилий всего общества, усилий деятелей искусства, средств массовой информации, политиков, чиновников на всех уровнях, самих граждан – это процесс. Но я уверен, что он может и должен быть позитивным. Ведь на каком-то… Вы же как историк это знаете, и, кстати, Александр Исаевич Солженицын тоже на это ссылается: земства-то у нас всё-таки заработали на каком-то этапе нашей истории.
Н.А.Нарочницкая: Да. И прервали опять радикалы.
В.В.Путин: Да, но если тогда это было возможно, почему это сейчас невозможно возродить? Думаю, что можно. Есть, конечно, опасения, связанные с тем, что люди как бы не очень верят в то, что их участие может чего-то значить. И поэтому вот этот патернализм, он за советское время очень сильно был усилен: все живут в ожидании каких-то правильных действий со стороны власти и себя с этой властью не отождествляют. Поэтому часто избирали мало дееспособных людей. Я много раз приводил этот пример: когда случается что-то, а местные руководители на уровне губернаторов, замов и руководители муниципалитетов часто просто устраняются. Вот когда у нас были эти тяжёлые испытания – заморозками, там ещё что-то, – не найти начальников, они все разбегаются и всё.
Н.А.Нарочницкая: Да-да. Вы рассказывали.
В.В.Путин: А что с ними делать? А ведь они избранные – первое. И второе – все ищут виноватых наверху. Кстати говоря, избрание губернаторов – это тоже один из возможных минусов на будущее, но неизбежных, тем не менее всё равно на это надо идти, я считаю. Но мы должны понимать, я это проходил, даже избранный губернатор, если что-то случается, что-то происходит – Николай Васильевич (Фёдоров) пусть не обижается, – всё время, как правило, ищут виноватых где-то там: вот в Москве не дали вовремя денег, они не отреагировали своевременно, они мне не помогли и так далее. Все виноваты, кроме исполнителей! А люди должны это видеть и понимать, кто реально несёт ответственность и за что. Это очень важная вещь. Такая обратная связь должна быть, но тем не менее, если мы будем ссылаться только на то, что это очень сложно, малореализуемо, мы никогда этого не сделаем, а сделать нужно.
Н.В.Фёдоров: Владимир Владимирович, Вы очень правильно ответили в сегодняшней статье, кстати. Развитие местного самоуправления дальше надо обеспечивать путём увеличения финансирования, налоговых отчислений.
В.В.Путин: Да.
Н.В.Фёдоров: Вот из-за этого пробуксовка происходит, в том числе и в эффективности…
Н.А.Нарочницкая: Там есть про местное самоуправление…
В.В.Путин: Да, Николай Васильевич, в то же время деньги ведь тоже с умом истратить надо. Это ведь не всегда получается на всех уровнях – и на федеральном, и на региональном, и на местном. Мы догрузим, допустим, муниципалитеты дополнительными источниками финансирования, но они будут изъяты отчасти от регионов. Вы же знаете, это налоги на малый бизнес, упрощёнка, второй вид налога – они в региональные бюджеты поступают. Допустим, мы их передадим туда, как я и предложил, наверное, мы так и сделаем. Конечно, мы будем это делать, во-первых, в тесном контакте с регионами и руководителями регионов. Минфин должен будет всё посчитать, что тогда нужно снять с регионов в качестве их ответственности и передать эту ответственность вместе с деньгами на муниципальный уровень, чтобы, если уж мы от регионов что-то забрали по деньгам, тогда и компетенцию у них нужно забрать и передать туда, в комплексе надо делать. Что-то, может, передать на федеральный уровень, чтобы расчистить регионы от таких обязательств, которые они не смогут исполнить. Это процесс, но процесс правильный. Мы сделаем это, будем делать, но без спешки, спокойно, в контакте с нашими коллегами в регионах Российской Федерации.
Г.О.Павловский (президент Фонда эффективной политики): Владимир Владимирович?
В.В.Путин: Да, пожалуйста.
Г.О.Павловский: Я хотел бы всё-таки спросить по поводу Вашей статьи, где бросается в глаза большое количество раз повторённое слово «должен». Вы хорошо знаете, что в политике это не всегда работает. Там кто это всё будет делать? Там отсутствуют два таких, я бы сказал, советская пара – партия и правительство. Вы не упоминаете там практически партию власти или правящую партию. И это первый вопрос: какова её судьба в этой концепции?
И второе – Правительство. Где, казалось бы, кому как ни Вам описать модель нового Правительства, которого все ждут, на самом деле ждут. Во главе исполнительной власти по нашей Конституции стоит Правительство. Если ни того, ни другого нет, то получается: мы именно должны, и кто-то это будет делать, но кто именно? Как будет выглядеть та сила – политическая сила, государственная сила, – которая выполнит эту программу?
В.В.Путин: Я постараюсь ответить предельно коротко. «Единая Россия» как основа Государственной Думы нужна безусловно, я уже об этом говорил. И я многократно ссылался на период кризиса. Если бы не было возможности быстро принимать решения на законодательном уровне, нам не удалось бы с такими минимальными потерями пройти через кризис. Там нужны были законодательные решения, которые нужно было принимать, конечно, профессионально, но без лишней болтовни и без политизации. И с помощью «Единой России» нам это сделать удалось. Она, такая единая ключевая политическая сила, нужна и в Думе этого созыва.
Что касается Правительства, то, конечно, мы будем привлекать людей и из «Единой России», но не только оттуда. Это должно быть профессиональное Правительство. Я очень рассчитываю на то, что там появятся люди, зарекомендовавшие себя хорошо и в административных структурах, в регионах Российской Федерации, в бизнесе, может быть, – придут молодые, энергичные, но профессиональные люди. Люди, которые смогут решать эту задачу. Мы сейчас занимаемся подбором таких людей, но перед тем, как перейти к формированию Правительства, нужно пройти через систему выборов. Выборы состоятся 4 марта, после этого и будем говорить о том, кому граждане Российской Федерации доверят формирование Правительства.
Г.О.Павловский: Вот именно как будет выглядеть коалиция?
В.В.Путин: Я уже сказал, что мы не исключаем привлечения людей в Правительство с разными политическим взглядами. Важно только, чтобы это были профессионалы, но это не будет коалиционное правительство в классическом смысле этого слова. Когда в парламент приходят разные партии, никто из них не имеет контрольного пакета, большинства, и они вынуждены между собой делить (в парламентской республике правительство назначают) эти портфели. Я не думаю, что это очень эффективно. Почему? Потому что когда приходят люди с разными взглядами на развитие экономики и социальной сферы, то очень часто решения на уровне исполнительной власти носят компромиссный характер и далеко не всегда самый эффективный.
Н.В.Фёдоров: Без крайней необходимости не надо идти…
В.В.Путин: Вот, Николай Васильевич, видите: профессиональное управление, а задаёт такой…
Г.О.Павловский: Я спрашиваю не про коалиционное правительство, а про коалицию. Понимаете, коалиционное правительство без коалиции в обществе, оно действительно не нужно.
В.В.Путин: Я не очень понимаю вашего вопроса.
Г.О.Павловский: Проблема в том, что предыдущая администрация не создала, например, вокруг модернизации реальной общественной коалиции, поэтому это превратилось…
В.В.Путин: Вы имеете в широком смысле слова?
Г.О.Павловский: Да.
В.В.Путин: Да-да, конечно. Я думаю, что в этом смысле такая попытка должна быть предпринята. Должна быть предпринята попытка именно придания будущей исполнительной власти, насколько это возможно, максимального доверия со стороны общества, с тем чтобы те или иные общественные структуры, слои общества, экспертное сообщество понимали, кто наделён властными полномочиями, для того чтобы решать вопросы развития страны в целом и по отдельным отраслям. Пожалуйста.
А.А.Мухин: С Вашего разрешения, я задам вопрос, который наверняка интересует не только ваших сторонников, но и даже оппонентов и даже противников. Пока он не получил освещения в экспертных статьях и поэтому я думаю, это будет очень интересно услышать. Насколько глубоко пройдёт ротация команды в случае, если Вы станете Президентом Российской Федерации?
В.В.Путин: Знаете, я ещё раз хочу сказать то, о чём только что сказал. После 4 марта разговоры на эту тему будут востребованы и этичны, до выборов Президента Российской Федерации я считаю, что даже не очень об этом правильно говорить, имея в виду, что нужно сначала выявить волеизъявление народа. Вот когда мы получим результат после 4 марта, тогда будем об этом говорить.
