Вступительное слово В.В.Путина:
Добрый день, уважаемые коллеги!
Мы сегодня собрались здесь для того, чтобы провести первую в этом году Правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям. И собрались здесь не случайно – на Тихвинском вагоностроительном заводе. Это новое предприятие, построенное по принципам green field, то есть практически с нуля. Не знаю, вы смогли уже с ним познакомиться, я вот походил, посмотрел: производит очень хорошее впечатление, действительно.
Как мы выяснили, это крупная подобная стройка в нашей стране за последние 25 лет и одна из крупнейших строек, может быть, даже самая большая стройка подобного рода в Европе. И, конечно, дело не только в масштабах, дело и в качестве: новейшее оборудование практически со всего мира, самое высококонкурентоспособное. Именно такие высокотехнологичные проекты шаг за шагом и должны менять структуру нашей экономики. Они формируют качество занятости, создают эффективные, интересные рабочие места для инженеров, для квалифицированных рабочих. Открытие современного предприятия здесь, в Тихвине, – это очень хороший пример взаимодействия, объединения ресурсов частного бизнеса, государства, наших институтов развития.
Этот проект финансировали три финансовых учреждения: два из них – это Внешэкономбанк и наш Банк развития, который мы создали с Казахстаном, и «Номос-Банк» ещё, да, третий. Более половины выдали, по сути, два государственных финансовых учреждения: один международный, но с нашим контрольным участием, второй – чисто наш институт развития, Внешэкономбанк. Здесь мы видим решение и экономических, и социальных задач, очень хороший пример.
И в этой связи отмечу то, как принимаются решения по привлечению кадров. Наверно, видели тоже новые дома, современные, здесь и строительство квартир, строительство домов жилых – это решение самого острого вопроса, квартирного, жилищного. Гибкие ипотечные схемы привлекли тоже хорошие финансовые учреждения: на 30 лет дают ипотечный кредит (на 30 лет!), 10,5% годовых, возможность привлечения, использования материнского капитала, других источников финансирования. Вообще, вполне реализуемые проекты обеспечения жильём.
Я сегодня предлагаю поговорить о том, как нам шире и с большей отдачей использовать такие механизмы для создания новой российской экономики. Вызовы XXI века хорошо известны – это постоянно обостряющаяся конкуренция как раз за людей, за идеи, за умные инвестиции и технологии, которые формируют новые высокотехнологичные, а потому и хорошо оплачиваемые рабочие места, значит, и задают современные стандарты жизни.
Вот, кстати, здесь тоже выше среднего по стране заработная плата. Поговорил с людьми, которые работают, – с работниками предприятия. Во всяком случае, у тех, с кем я разговаривал, у всех высшее образование, на станках работают. Должен сознаться, что я бы, конечно, не смог управлять таким станком, ну, наверное, смог бы, если бы получил специальную подготовку, но это требует специальной подготовки. Люди не только местные, вот приезжают из других регионов: работа интересная.
Как я уже говорил и мы с вами это хорошо знаем, идёт достаточно большая конкуренция не только между регионами России за подобные проекты и за подобных людей, людей с таким уровнем и компетенцией, но и на международной арене идёт именно такая конкуренция. Фактически эта конкуренция – за будущее. И здесь выигрывают государства, создающие лучшие, наиболее привлекательные условия для рождения идей, самореализации специалистов, для привлечения капитала. Мы должны сделать так, чтобы именно в России открывались новые предприятия и качественные рабочие места, чтобы именно у нас был самый короткий путь от самой идеи, от бизнес-идеи и новаций, до конечной продукции и до рынка.
К сожалению, мы это тоже с вами хорошо знаем, это пока применительно к нашей стране далеко не так: вот этот цикл у нас пока очень длинный. Нужно сделать так, чтобы бизнес, готовый к инновациям, развитию, чувствовал поддержку со стороны государства. Это действительно формула ответственного государственного мышления. Напомню, что в прошлом году Правительство утвердило стратегию инновационного развития России до 2020 года. В этом документе обозначены амбициозные, но при этом абсолютно реалистичные ориентиры, адекватные и запросам нашего общества, и требованиям национальной конкурентоспособности. За предстоящие 10 лет доля инновационной продукции в промышленном производстве России должна вырасти с нынешних 4,5–5% до 25–30%. Расходы на НИР и НИОКР к 2020 году также должны практически в 2 раза увеличиваться – до 2,5–3%. Сейчас это, к сожалению, 1,16%. Предстоит как глубоко модернизировать, так и создать новые отрасли. Технологическое перевооружение должно стать не точечной, а массовой практикой, по сути, моделью развития. Кроме того, России необходимо существенно расширить своё присутствие и на мировых рынках высокотехнологичной продукции. Для достижения этих целей мы намерены увеличить финансирование науки, наших исследовательских и университетских центров, усилить поддержку инновационного бизнеса и прорывных проектов. И главное – в экономике надо формировать долгосрочный, устойчивый спрос на инновации, и здесь важнейшую роль должны сыграть компании с госучастием.
Я обращаю внимание: не подменять собой частный бизнес, а выступить именно катализатором инновационных процессов, особенно там, где этот процесс связан с известными повышенными рисками, за счёт масштабных вложений в НИОКР, производство и закупку современных товаров, услуг на внутреннем рынке. Именно поэтому было принято решение подготовить и утвердить специальные программы инновационного развития для всех крупнейших компаний с госучастием. Мы сегодня посмотрим, как эта работа продвигается. Отмечу, что средства здесь концентрируются значительные: так, в этом году компании с госучастием направят на свои инновационные программы порядка 950 млрд рублей, а в следующем, 2013 году, внутренний спрос на инновацию только за счёт государственных компаний возрастёт до 1,5 трлн рублей.
На что просил бы обратить внимание, уважаемые коллеги. Первое – программы инновационного развития госкомпаний должны быть увязаны с их инвестиционными проектами и финансовыми планами, глубоко интегрированы в бизнес-стратегию. Нужно, конечно же, не осваивать средства на инновации, а делать так, чтобы финансовые ресурсы реально работали на повышение конкурентоспособности нашей экономики, наших отраслей экономики и отдельных компаний.
Второе – считаю, что следует жёстко привязать оплату труда руководителей компании и ведущих менеджеров с достижением ключевых показателей инновационного развития.
Третье – сами эти показатели должны быть предельно конкретными и содержательными, отражать сущностные изменения в работе компании.
И наконец, предлагаю расширить список предприятий с госучастием, которые обязаны разрабатывать программы инновационного развития. Я прошу Минэкономразвития сформулировать свои предложения по этим вопросам и в целом подумать над повышением эффективности инновационных программ компаний с госучастием. Это в полной мере относится и к ещё одному новому механизму частно-государственного партнёрства, который мы сейчас внедряем. Речь – о так называемых технологических платформах. Их всего 28 – да? – по-моему, у нас. Такой формат позволяет сконцентрировать ресурсы государства, науки, образования и бизнеса вокруг прорывных проектов как раз в тех секторах экономики, которые во многом будут определять новый мировой технологический уклад. Имею в виду медицину, биотехнологии, энергетику, космическую промышленность, ядерные, информационно-коммуникационные технологии. Я прошу все крупнейшие компании с госучастием подключиться к этой работе, создать индивидуальные планы по участию в деятельности технологических платформ по приоритетным для компаний направлениям технологического развития.
И ещё один пункт нашей повестки. Напомню, что в рамках съезда «Деловой России» Внешэкономбанк, Минэкономразвития, «Деловая Россия» и Агентство стратегических инициатив подписали соглашение о поддержке крупных территориально-промышленных кластеров. Считаю, что такой механизм комплексного развития территорий следует активно использовать и развивать, опираясь, конечно, и на мировой, и на наш собственный опыт, уже имеющийся. Например, в Томской области такой кластер действует на базе особой экономической зоны технико-внедренческого типа. В свою очередь Росатом развивает кластерные проекты в Ульяновской области и Красноярском крае.
Очевидна общая заинтересованность регионов, муниципалитетов, производственного бизнеса в реализации проектов подобного рода. Субъекты Федерации, местное самоуправление получают дополнительные налоговые поступления, создаются новые рабочие места, расшиваются многие социальные проблемы. В свою очередь предприниматель чувствует реальную поддержку на этапе старта, снижает свои риски и издержки на пути от бизнес-идей до открытия производства. Нам нужны согласованные, универсальные подходы к созданию территориально-производственных кластеров с чётким обозначением сфер ответственности всех участников этого процесса. Нужно ясно понимать, кто будет вкладывать в строительство транспортной, энергетической, жилищной инфраструктуры, как привлечь к реализации кластерных проектов институты развития, компании с госучастием, минимизировать риски для выполнения НИОКР и НИР. В этой связи прошу Минэкономразвития оперативно подготовить перечень пилотных проектов развития территориальных кластеров и представить на рассмотрение в Правительство Российской Федерации. При этом хотел бы, чтобы были сразу установлены чёткие критерии их работы и индикаторы эффективности. Это всё, что я хотел бы сказать вначале.
Кто у нас, Клепач будет, да? Андрей Николаевич, пожалуйста, прошу вас.
А.Н.Клепач (заместитель министра экономического развития Российской Федерации): Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены комиссии! Действительно, получается три таких новых звена поддержки инновационного технологического развития, которые начали формироваться с прошлого года. То, что Владимир Владимирович выделил, – это первое: программа инновационного развития, второе – технологические платформы и третий подход, который только сейчас начинает разворачиваться, – это кластеры, в том числе инновационной направленности.
Коротко, у вас есть презентация, доклад. По программам инновационного развития: что мы ждём от них? Владимир Владимирович уже сказал, я бы здесь может быть выделили ещё несколько моментов. Промышленные компании (а там не только промышленные компании), которые участвуют, то есть разработали эти программы, – это практически треть промышленного производства России. Но если мы посмотрим на научный потенциал, то есть расходы на НИОКР, – это почти половина всех НИОКР, которые у нас осуществляются, даже с учётом того, что тратится на фундаменталку. Причём их программы, которые были одобрены, обеспечивают почти 60% (даже больше) прироста расходов на НИОКР за эти годы. И уже за три года, то есть 2011–2013 год, по сути дела компании запланировали удвоение расходов на научные и опытно-конструкторские разработки. Что это должно дать? Если мы посмотрим на параметры роста производительности труда, энергоэффективности, то они примерно вдвое выше по этим компаниям, чем в целом по экономике, поэтому это действительно очень важный локомотив качественного и эффективного роста.
Коротко о проблемах. Владимир Владимирович уже выделил то, что программы, так как они сейчас представлены, на самом деле плохо согласованы и со стратегиями компаний. Причём у большинства компаний долгосрочных стратегий как таковых нет, и с финансовыми планами: финансовые планы на один год, а программа инновационного развития, где тоже есть финансовые намерения компаний и требования или определённые намерения, что получить от государства, – в основном на пять, а то и на восемь-девять лет. Понятно, что здесь нужно, во-первых, очень серьёзно перестраивать корпоративное управление, то есть формировать стратегии, долгосрочные финансовые планы. Во-вторых, уже ведомствам учесть эти программы и состыковать их с теми разрабатываемыми сейчас государственными программами, а также внести необходимые поправки в проекты федеральных целевых программ, чтобы у нас действительно здесь был согласованный процесс. При этом, может быть, по опыту наших коллег из Казахстана, у них существует такая жёсткая вертикаль: стратегические планы, которые принимают в Казахстане и государство, и ведомства, доводятся до крупнейших компаний. И ключевые требования качественного роста, количественного роста включаются и в стратегические планы компаний. У нас пока такой связки нет. Что касается предварительных результатов выполнения этих программ в 2011 году, полную картину мы будем иметь в мае. Но сейчас можно что сказать? Что примерно порядка 90% расходов на развитие – это и капитальные расходы, и НИОКР в 2011 году от того, что планировалось, осуществлены. Но картина крайне неоднородная по компаниям. И есть целый круг компаний, где выполнение планов 50–60%. И в первую очередь это те компании, которые сильно зависят от государственного финансирования – по оборонке и по др.
Фактически 60% расходов на НИОКР, которые идут через планы компаний, – это тоже государственные деньги, поэтому здесь эта болевая точка согласованности с государственными программами очень важна. Еще одна проблема, которая напрямую выходит на технологические платформы. Из 47 компаний примерно 37 участвует в технологических платформах. 9 из них являются одними из координаторов. Но при этом что мы видим, исходя из анализа программ? Что целый ряд технологических направлений становится существенным барьером для развития. Вы можете обратить внимание на 6-й слайд. Здесь выделено три технологических направления, которые и эксперты, и компании отмечают как одни из достаточно серьёзных и узких мест: это композитные материалы, моделирование и проектирование сложных систем и топливные элементы. На самом деле многие компании ведут здесь разработки. Государство тратит достаточно большие деньги. Если мы возьмем композиты, то там примерно в год по всем направлениям – и оборонным, и необоронным – у нас идет от 8 млрд до 10 млрд государственных, и от 7 млрд до 10 млрд частных денег. Но результаты пока не соответствуют тому, что у нас было записано и в планах по развитию оборонной промышленности, и по научной. Поэтому здесь фактически первый вопрос даже – это не деньги, а это координация усилий. И чтобы её осуществить мы вместе с Минобрнауки, Минпромом и другими ведомствами пытаемся выстроить такую программу согласования на уровне государственной программы по науке и технологиям, которую Минобрнауки формирует.
Я напомню, в 2013 году завершается нынешняя действующая ФЦП. Даже стоит вообще ноль государственного финансирования. И поэтому сейчас Минобрнауки в проекте своей государственной программы формирует ключевые технологические направления такого задельного плана, в том числе и по композитам, медицинским технологиям, программному обеспечению. С другой стороны, дальше вот вместе с Минпромом нужно посмотреть, как эти задельные работы разворачиваются уже в конкретные технологии прикладного плана и как это стыкуется с тем, что делают компании. Возможно, что нам здесь надо будет сделать и некоторые дорожные карты, чтобы обеспечить действительно тесное взаимодействие, допустим, по тем же композитам, где порядка четырёх-пяти игроков, но разобщённость существует достаточно сильная. Поэтому главная задача здесь – сконцентрировать и ресурсы, и силы, и денежные ресурсы, и тогда действительно можно обеспечить прорыв в этих технологиях, от которых зависит наша и технологическая конкурентоспособность, и научный потенциал.
По технологическим платформам (потому что вы видите, что эти технологические направления, которые здесь выделены, все стыкуются с целым рядом технологических платформ) можно открыть восьмой слайд. Значит, у нас сейчас, как Вы правильно сказали, 28 платформ. Ещё внесены в Правительство проекты двух платформ – это платформа по текстильным материалам и легкой промышленности, платформа по как раз управлению сложными системами. И как бы на подходе (она рассмотрена была рабочей группой) – платформа по зелёному автомобилю. Ещё в очереди, наверное, порядка 10. Мы сейчас стараемся не расширять как бы поляну, а в первую очередь сосредоточиться на поддержке и развитии тех платформ, которые уже приняты. И здесь очень большая организационная работа, которую ведут в первую очередь координаторы самих платформ с участием и рабочей группы, и правительственных ведомств. Сегодня, я так понимаю, будет презентация платформы по медицине будущего Людмилы Михайловны Огородовой (Л.М.Огородова – председатель технологической платформы «Медицина будущего»). Это одна из тех платформ, которая, мы считаем, наиболее продвинута, и здесь уже есть хорошее взаимодействие и с Минздравсоцразвития, и с Минобрнаукой. Это действительно не только здоровье людей, но это огромный технологический рывок для всей нашей экономики и для здравоохранения. При этом что бы мы выделили? Это работа достаточно тяжёлая и организационная, требующая больших, в том числе и финансовых, затрат. Поэтому одно из предложений нашего министерства, и фактически это коллективная позиция рабочей группы, – надо предусмотреть определённую субсидию для разработки стратегических планов, то есть что исследовать, как организовать это взаимодействие. Наша оценка потребности – где-то порядка 300 млн рублей для разработки от 10 до 20 платформ, поддержки их работы в течение года. Эти деньги можно включить в проект государственной программы по развитию науки и технологии. Таким образом, мы действительно сможем обеспечить качество этих планов, и, по сути дела, это тоже софинансирование тех усилий, которые участники этих платформ осуществляют. Если платформа это, по сути дела, частно-государственное партнёрство вокруг определённого технологического направления и пучка технологий, в том числе имеющих выход на инновации, на рынок, то территориально-производственные кластеры – это уже такая территориальная организация, но тоже нацеленная и на технологическое развитие, имеющая инновационный выход. Сейчас те проекты, которые в рабочем порядке начала рассматривать рабочая группа и которые вносят нам и регионы, они, по сути дела, делятся на две группы. Это кластеры, я бы сказал, базирующиеся на том или ином городе, где есть достаточно чёткая специализация и есть сильная материнская компания. Это в первую очередь кластеры «Росатома» или «Роскосмоса». Например, Железногорск, где есть и горно-химический атомный комбинат, и космическое производство – «Решетнёв» (ОАО «ИСС» имени академика М.Ф.Решетнёва). И есть проекты кластеров более распределённого типа, как Нижнекамский нефтехимический или Тольятти–Самара вокруг автомобилестроения и авиакосмических проектов, здесь намного более сложная организация.
Мы сейчас работаем с этими проектами. И здесь что в первую очередь я бы выделил? Опять же ключевой вопрос – это организация. Отсюда проекты кластеров предполагают: первое – что там есть действительно не просто исторически сложившееся взаимодействие, а есть научный и технологический потенциал мирового уровня, который нам действительно позволит сделать в ближайшие годы серьезный рывок. Во-вторых, есть программы, которые они смогли подготовить: как программа якорного, базисного производства, так и программа диверсификации, потому что особенно это актуально для «Росатома». Для ЗАТО (закрытые административно-территориальные образования), нужно создавать и более широкую поляну деятельности. В-третьих, это программа развития самого города, самой инфраструктуры. Потому что если при советской власти и в старые времена ЗАТО или такого рода кластеры обеспечивали более высокий стандарт жизни, который соответствовал мировым и тем инновационным разработкам, которые там осуществлялись – и в академгородке, и в том же Железногорске (Красноярск-66) или Сарове, – то сейчас в программах компаний денег на развитие города, инфраструктуры фактически нет. Экономика становится более жёсткой.
Тем не менее нам нужно иметь инструменты и механизмы для того, чтобы люди, которые там живут, действительно имели очень высокий стандарт и жизни, и самореализации. Причём сейчас трудно сказать, сколько нынешние проекты охватывают, но приблизительно это примерно 1,4 млн человек, если не больше, то есть это огромнейшая часть не просто населения, а населения, которое является интеллектуальной элитой России. Один из инструментов для этого, который мы предлагаем, – это рассмотреть возможность таких субсидий на развитие, которые бы обеспечивали и прописывали, какие стандарты жизни и реализации проектов там могут быть сделаны. Это можно встроить в те механизмы субсидий, которые сейчас есть по выравниванию бюджетной обеспеченности. Предварительная оценка – порядка 5 млрд рублей.
Плюс мы смотрим и прорабатываем вариант использования и распространения такого рода кластера льгот и преференций, которые есть для «Сколково». Эти предложения мы вместе с другими ведомствами и Минфином должны будем подготовить в ближайшее время. Поэтому на самом деле получается, что это соединение программ компаний, технологических платформ, кластеров – это не только экономический и технологический проект, но это и социальный проект. Потому что он действительно позволит для определённой, инженерной, научной элиты России обеспечить стандарты жизни, которые сопоставимы с тем, что есть за рубежом. И позволит действительно работать на благо России здесь, внутри. Спасибо, у меня всё.
* * *
А.А.Фурсенко: Спасибо. Я, во-первых, хотел поддержать то, что говорил Андрей Николаевич, что все доклады были ориентированы на то, что необходимы новые инструменты поддержки стратегических проектов. У нас сегодня бюджетный проект скроен так, что реально у нас максимальный диапазон – это в общем три года, и даже если у нас есть более длинные прогнозы, то всё-таки в основном финансирование на три года. А по тем проектам, которые мы сегодня рассматривали (то, что говорил Сергей Владиленович Кириенко, последние медицинские проекты), там требуется горизонт более широкий. Поэтому первая вещь, которую я бы хотел сказать, – это то, что крайне важно, чтобы у нас появлялись новые инструменты – инструменты, которые позволяли бы финансировать стратегические проекты на более длительный срок.
Вторая вещь, которая мне кажется тоже очень важной, – у нас сегодня в проекте есть вопрос мониторинга. Мы видим, что действительно существенно увеличиваются вложения компаний в поддержку науки. У нас только за этот год вложения собственными деньгами увеличились вдвое (с 2010-го на 2011 год). У нас свои деньги компании вложили около 2 млрд в 2010 году, в 2011 году – более 4 млрд. Но очень важно, чтобы у нас был постоянный мониторинг, чтобы мы видели, как это происходит с разных сторон, потому что мы сейчас, например, анализируем, каким образом происходит эта совместная работа со стороны вузов и со стороны компаний, и у нас не всегда цифры сходятся. Поэтому просто просьба – у нас сейчас есть в проекте предложение по новому мониторингу, чтобы какие-то оперативные данные поступали не раз в год и только через исполнителя, а чтобы они, может быть, в специальном электронном мониторинге по основным параметрам поступали более часто, чтобы мы могли оперативно отслеживать те изменения, которые необходимы для того, чтобы более активно работа происходила.
И третья вещь – это вопрос, который поднимала Людмила Михайловна, вопрос по поводу координации. Очень важно, чтобы эти работы происходили не только через ведомства, которые отвечают за то или иное направление. Сейчас накоплен положительный опыт – это рабочая группа при нашей комиссии, которая поддерживает и программы инновационного развития, и технологические платформы. Она возглавляется, координируется Министерством экономического развития, мы принимаем участие, Минпромторг. Наверное, очень важно, чтобы именно на базе этой группы по тем проектам, которые являются сегодня прорывными, работа продолжалась, велась, чтобы они были межведомственные. Вот это коротко, что я хотел бы сказать.
* * *
Заключительное слово В.В.Путина:
Я не буду ещё раз возвращаться к важности вопроса, который мы сегодня обсуждаем. Это генеральный путь развития нашей экономики. Понятно, и комментариев никаких здесь не нужно. Я хотел бы – поскольку здесь упоминалась уже статья, которая сегодня вышла, по развитию российской экономики, – сказать, что это и моё собственное представление о том, как она должна развиваться, это и представление тех людей, с которыми мне посчастливилось работать в предыдущие годы. Причём это разные люди с несколько разными подходами. Генерально одно и то же, конечно, направление развития, но есть вкусовые, я бы сказал, вещи. Тем не менее в конечном итоге то, что я в окончательном виде делал и правил, полностью отражает мои собственные представления о том, что мы должны делать и куда должны двигаться. О некоторых вещах мы ещё с вами поговорим поподробнее наверняка в том или другом формате. Но направление развития, о котором мы сегодня говорили, инновационное развитие – это, безусловно, является одним из генеральных направлений нашего развития и нашего будущего. В этом наше будущее, конечно. Я хочу вас всех поблагодарить за работу и выразить надежду, что все, о чём мы договариваемся, будет исполняться. Спасибо вам большое.
