Стенограмма:
В.В.Путин: Сергей Владиленович, практически полгода уже прошло. Давайте начнем с результатов работы отрасли. У нас атомная энергетика даёт самую дешёвую продукцию. Так ведь? И в этом смысле она выполняет не только важную народно-хозяйственную, но и социальную роль. Каковы результаты работы?
С.В.Кириенко: Владимир Владимирович, с поставленными задачами справились. Осенне-зимний период для нас всегда ключевой, поскольку атомные станции работают в базовой нагрузке, поэтому они дают основную часть электроэнергии. В прошедший осенне-зимний максимум, который закончился в апреле, мы дали на 2,3 млрд кВт ч больше, чем было запланировано. То есть не только справились с поставленной задачей, но и, понимая, что зима была не простая, дали больше электроэнергии. Собственно, полугодие ещё не закончилось, но на сегодняшнее число мы идём с опережением на 2 млрд кВт ч электроэнергии по сравнению с плановым заданием.
В.В.Путин: Потребление растёт.
С.В.Кириенко: Потребление начинает расти. Чувствуется оживление экономики, потребление начинает расти, и мы, соответственно, эту потребность закрываем. Важная вещь, Владимир Владимирович. Вы проводили совещание по машиностроению – для нас это крайне важная вещь с учётом не только поставленных задач, но и больших денег, которые государство выделило на программу развития атомной отрасли…
В.В.Путин: Сергей Владиленович, извините, что перебиваю, собственно, мне бы хотелось вернуться к вопросу о стоимости. Электроэнергия, которая вырабатывается на атомных электростанциях, по сравнению, скажем, с тепловыми электростанциями, которые работают на газе, мазуте, угле – какая разница между ними, например?
С.В.Кириенко: Там по-разному, поскольку это вопрос регулирования тарифов. Для каждой станции он выделяется по-разному. В этом году, поскольку Вы ставили задачу удержать тарифы на электроэнергию, то во многом это было сделано за счёт как раз возможностей атомных станций, потому что… Вот картинка, Владимир Владимирович (показывает график). Смотрите, в этом году в среднем Вы ставили ограничения, что тарифы должны вырасти не выше, чем на 15%. Значит, в среднем по генерации это 12–13%. Атомная отрасль была единственной, по которой мы не только не выросли, а упали в этом году.
В.В.Путин: По стоимости.
С.В.Кириенко: По стоимости, по итоговой выручке. То есть у нас не только не рост, а падение 2% с лишним. За счёт этого во многом удержали общую ситуацию. В принципе действительно это так и должно быть: государственная отрасль, технология это позволяют. В подобной ситуации, когда рост тарифов слишком высокий, в том числе за счёт удешевления, которое обеспечила атомная отрасль, можно было удержать тарифы. И то, что я начал докладывать по оборудованию, по машиностроению. Есть полная презентация: здесь ключевые цифры – деньги у нас большие, видите, как они идут у нас по годам. С момента, когда Вы одобрили старт атомной отрасли…
В.В.Путин: В 2007 году.
С.В.Кириенко: Да, мы пошли с первыми инвестициями. Было 22 млрд, в этом году мы вкладываем в отечественное машиностроение в виде заказа 220 млрд. Это накопленный объём заказов. При этом принципиально важно стояла задача, чтобы абсолютное большинство заказа шло в Российскую Федерацию российским предприятиям. Мы себе ставили границу не меньше 95%. Владимир Владимирович, докладываю – мы уже который год перевыполняем этот объём. В прошедшем году 96,4% заказано в Российской Федерации, то есть только 3,6% того, что не делается в Российской Федерации, мы заказали за пределами России.
В.В.Путин: Хорошо, и рост приличный, конечно. Практически ноль прибавили: было 22 млрд, теперь 220 млрд.
С.В.Кириенко: Естественно, если посмотреть 2005 или 2006 годы, то это будет в сотни раз, потому что там были просто копейки.
В.В.Путин: В 10 раз – это очень прилично.
С.В.Кириенко: За несколько лет.
В.В.Путин: Хорошо, Сергей Владиленович. Трагедия в Японии на «Фукусиме-1». Я просил Вас вместе с коллегами с привлечением международных экспертов провести анализ безопасности на всех наших атомных электростанциях. Подошло время отчитываться.
С.В.Кириенко: Так точно, Владимир Владимирович, мы закончили эту работу, докладываю. В качестве первой Вы ставили задачу мониторинга рисков воздействия на российскую территорию. В первые дни мы делали прогноз. На сегодняшний день этот прогноз полностью подтвердился. По Вашему же поручению выплывал корабль Русского географического общества, который прошел весь Дальний Восток. Весь прогноз, который был сделан российскими специалистами в первые дни о том, что никакого воздействия на российский Дальний Восток не будет оказано, сейчас подтверждён уже и научными исследованиями. Продолжается мониторинг всей территории Дальнего Востока. Не было повышения радиации, на сегодняшний день и вода, и воздух, и рыба, и морепродукты… Это уже данные Академии наук, мы своих специалистов туда добавляли к Русскому географическому обществу... По осени планируется вторая экспедиция. В этом смысле прогноз оказался точный.
В.В.Путин: Они брали пробы и с поверхности, и из глубин?
С.В.Кириенко: Да, они брали воду, воздух, морепродукты по всей Курильской гряде. В воде они обнаружили небольшие частицы только тогда, когда зашли за Японию – в 300 км от самой станции. На всей российской акватории не обнаружено ничего, сейчас они продолжают осматривать. Главное, что прогноз, который был сделан по безопасности Дальнего Востока России, подтверждён.
Теперь по российским станциям. Мы проделали следующую комплексную работу. Во-первых, перед тем как проводить свои проверки, понимая, что атомная энергетика национальных границ не имеет, мы запросили всех соседей. Взяли все данные Евросоюза (что собираются проверять они), запросили американских коллег и включили в свои проверки все те требования, которые они включают.
Владимир Владимирович, проведено более 100 проверок. «Фукусима» показала, что самое главное в таких случаях – это надёжность дополнительного оборудования для подачи электроэнергии и воды. Конечно, на наших станциях не может быть девятибалльного землетрясения или цунами. У нас все станции находятся в зоне шестибалльной – максимально семибалльной. Это предельно возможное. Тем не менее мы подошли к логике, что это не может быть смягчающим обстоятельством. Мы должны быть готовы к тому, чтобы: а если бы у нас была такая ситуация.
Поэтому полностью проверили все аварийные системы и дизель-генераторы. У нас 112 аварийных дизель-генераторов на станциях проверены полностью – все 100% проверены на срабатывание. Все сработали в полном объёме. И 520 аварийных насосов для подачи воды – также 100-процентная проверка полностью подтвердила надежность. Это первое.
Второе. На всех станциях после этого мы осуществили комплексную проверку эксплуатирующей организации. У нас, по сути, каждая станция прошла четыре проверки. После этого свои проверки и анализы делает Ростехнадзор: мы сдали им данные на анализ. Кроме этого, они провели свои плановые проверки.
По сути, после «Фукусимы» мы единственные, кто это проделывал в мире. Мы пригласили для партнёрской проверки Всемирную ассоциацию операторов атомных станций (это международная организация профессионалов). К нам приехала бригада из девяти человек, возглавлял её главный технический директор французской EDF («Электрисите де Франс»). Там были американцы, эксперты МАГАТЭ. Из 10 наших станций они проверили 8, посмотрели систему безопасности и надежности и сделали оценку, что считают все принимаемые меры достаточными и строго соответствующими не только российским, но и международным нормам.
В заключение, Владимир Владимирович, мы ещё сделали дни отрытых дверей на всех наших станциях, поскольку это ещё и вопрос общественной значимости. На все станции мы пригласили представителей СМИ, местной общественности, муниципальные власти, экологические организации. В общем, что называется, отчитались перед ними о том, как проверены системы безопасности.
Какие выводы из этого мы можем сделать? Главный вывод такой – все российские станции полностью соответствуют действующим российским и международным нормам. А Вы знаете, что наши нормы довольно часто жёстче международных: не уступают, а чаще и довольно жёстче. Действующие станции действующим нормам соответствуют. Другой вопрос, что мы понимаем, что после «Фукусимы» международные нормы, видимо, будут ужесточаться – это правильно. Поэтому, если подходить только по действующим российским и международным нормам, то вообще делать ничего не надо: всё и так соответствует требованиям. Но если посмотреть на те нормы, которые должны появиться после «Фукусимы», наши новые проекты атомных станций соответствуют всем этим постфукусимским требованиям. Мы делали такую модель (показывает), что если нашу станцию разместить в районе «Фукусимы». Вот здесь написано, что она в состоянии выдержать. Она спокойно бы выдержала и девятибалльное землетрясение, она выдержала бы и волну цунами. Кстати, это единственные станции в мире, которые выдерживают падение тяжёлого самолёта. Сейчас во многих странах, в которых делают стресс-тесты, убирают это требование.
В.В.Путин: А у нас есть.
С.В.Кириенко: А у нас новая станция может выдерживать полностью гружённый «Боинг» с заправленными топливными баками, то есть такое экстремальное воздействие. Мы сейчас дали задание, на всякий случай, хотя, как я доложил, все станции расположены в нормальных зонах шестибалльных землетрясений с максимально расчетным до семи. Поставили задачу, заказали специалистам сделать заново картографирование с учётом всех новых данных, чтобы ещё раз проверить сейсмику всех наших станций. Брали на анализ даже такие экстремальные события, как, скажем, смерч, который вытаскивает всю воду из пруда-охладителя. Вероятность просто ничтожная, но с точки зрения безопасности мы обязаны учитывать и это.
Поэтому по новым станциям. В совокупности с тем, что предусмотрено, у нас по новым станциям есть несколько систем, которые создают постфукусимские требования. Первое – это двойная защитная оболочка, которая держит удар тяжёлого самолёта, а также любой взрыв, цунами – всё, что угодно. Второе – это система пассивного отвода тепла. Это, наверное, главное российское ноу-хау. Это система, при которой, даже если не будет воды, то тепло будет отводиться потоком воздуха. Воздух на станции есть всегда. Мы делали следующий анализ: если нашу современную станцию поставить в точку «Фукусимы» и не только не было бы электроэнергии, не было бы воды… По сегодняшним требованиям МАГАТЭ… Раньше требовалось, чтобы станция могла была бы выдержать 24 часа, пока подойдёт какая-то помощь…
В.В.Путин: Резервный источник…
С.В.Кириенко: Сейчас будет 72 часа. У нас получается, что если бы не было ни воды, ни электроэнергии и персонал по каким-то причинам совсем бы покинул станцию, бесконечное количество времени станция смогла бы выдержать, не допустив расплавления активной зоны, ну и всего, что произошло на «Фукусиме». Это новые станции, которые соответствуют всем постфукусимским требованиям.
По действующим станциям. Мы провели дополнительный анализ и приняли решение о необходимости дополнительного приобретения техники. Что это означает? Мы считаем, что всё-таки будет спокойнее, если не делать ссылку на то, что у нас нет таких землетрясений, нет таких цунами. Мы должны старые станции привести к современным постфукусимским требованиям. Мы, Владимир Владимирович, нашли на это необходимые деньги: 5 млрд рублей – на оборудование, всего более 15 млрд рублей в течение этого и следующего года мы выделяем на приобретение дополнительной техники. Посмотрели вместе с МЧС самую современную технику, то есть мы ещё раз… У нас и так на каждом блоке по три аварийных дизель-генератора, но мы дополнительно докупаем дизель-генераторы, мотопомпы. Собственно, в ближайшее время доукомплектуем все наши станции соответствующими системами безопасности.
В.В.Путин: Ещё один уровень, значит.
С.В.Кириенко: Ещё один уровень. Но это уже защита пятого–шестого уровней. Более того, Владимир Владимирович, мы договорились… Сейчас прошли международные конференции, мы всем коллегам сказали, что, пожалуйста, мы сейчас не только не закрываемся, а, наоборот, предлагаем. Мы готовы своих экспертов отправить для проведения стресс-тестов в Европейском союзе и в других странах, их экспертов готовы позвать к себе. Они только начинают: Евросоюз только приступает к тем стресс-тестам, которые мы провели. Мы им уже честно сказали: «Коллеги, если в ходе ваших проверок вы вдруг выявите то, что мы ещё не проверяли, или появятся дополнительные вопросы, мы будем проводить проверку повторно, понадобится в третий раз – будем проводить в третий». То есть, хотя мы и закончили работу, но мы говорим, что это первый этап, и, если потребуется, мы с Ростехнадзором примем решение осенью и повторно будем проверять столько, сколько будет нужно, если надо.
В.В.Путин: Хорошо. Как идёт сотрудничество с нашими зарубежными партнёрами? Как идут стройки на территории этих стран?
С.В.Кириенко: Владимир Владимирович, у нас здесь следующая важная вещь. Первое, что хотел доложить. Мы постоянно ведём мониторинг отношения ключевых стран к развитию атомной энергетики. Важно, что все основные наши партнеры ничего не поменяли в программах развития. Мы здесь (смотрят график) показали страны, которые остановились. Ну, откровенно говоря, это все-таки страны, которые и не развивали атомную энергетику – Германия, Италия, Швейцария.
В.В.Путин: Германия все-таки достаточно…
С.В.Кириенко: Владимир Владимирович, что я имею в виду, когда говорю «не развивали»: это страны, которые построили парки своих станций давно. Новых Германия уже не строила лет 15, уже даже больше. И они размышляли: не начать ли им заново строить? Они отказались.
В.В.Путин: У них в структуре 34% – в структуре электроэнергии.
С.В.Кириенко: Именно так.
В.В.Путин: Больше, чем у нас.
С.В.Кириенко: В 2 раза.
В.В.Путин: В 2 раза. У нас – 16, у них – 34.
С.В.Кириенко: Я о том, что они давно не строили, ну и, честно говоря, потеряли возможность. То есть сегодня и Германия, и Италия сами построить станцию уже бы не могли. Они вынуждены были бы заимствовать либо технологии, либо кого-то нанимать: они часть компетенции потеряли.
По странам, с которыми мы работаем, не отказался никто. Понятно, что основной вклад в развитие атомной энергетики вносят Китай, Индия. Они не меняют свои программы, и в том числе программы нашего с ними сотрудничества. Кстати, Владимир Владимирович, Вы знаете, в Китае только что в промышленную эксплуатацию запущен исследовательский быстрый реактор, который построен при российском содействии. И только что, в июне, мы ввели в промышленную эксплуатацию завод по обогащению урана в Китае, на девять месяцев раньше обозначенного срока.
И новые партнёры: Турция, Вьетнам, Иордания, Армения – это все страны, в которых мы сегодня работаем, которые твердо двигаются в логике работы по развитию атомной энергетики. У нас, Владимир Владимирович, возникают преимущества. Преимущества следующие: с учётом постфукусимских требований крайне важным становятся не просто теоретические проекты, которые бы отвечали новым требованиям безопасности, а в атомной отрасли важна референтность, то есть когда потрогать можно.
В.В.Путин: Ну да, когда есть уже используемые технологии.
С.В.Кириенко: Причём можно потрогать. Это АЭС «Куданкулам» в Индии. Это атомная станция, в которой все эти постфукусимские системы уже есть. Наша Нововоронежская АЭС, АЭС «Тянь-Вань», но на ней не было ещё системы пассивного отвода тепла, а всё остальное уже есть. Поэтому у нас это не просто проекты. Мы можем говорить, что в России есть построенные соответствующие блоки, их можно потрогать руками. И это, конечно, даёт дополнительные конкурентные возможности. Поэтому мы с партнёрами «двигаемся».
Этот год, Владимир Владимирович, у нас богатый событиями, потому что в этом году у нас по факту получается четыре ключевых пуска. Мы в этом году сдаем Бушерский блок. В принципе там идёт финальная часть работы: пуск блока прошёл успешно, сейчас начинается отладка машинного зала, турбины. Посмотрим, сколько уйдёт на наладку (поскольку абсолютный приоритет безопасности), но рассчитываем, что достаточно в быстрой перспективе можно будет выходить на включение блока в сеть.
Кроме этого, мы сдаем у себя четвёртый блок Калининской АЭС – это Тверская область. Вы были там, когда он строился. Мы в этом году всё завершаем. Мы должны сделать в этом году и физический пуск и энергопуск. Блок в этом году должен начать давать электроэнергию.
В этом году у нас должен быть пуск первого блока АЭС «Куданкулам». Ещё один, четвёртый пуск, – это завод по обогащению урана в Китае. Он по факту уже состоялся. Он перешёл уже в опытно-промышленную эксплуатацию, где-то к осени его можно будет уже запускать в промышленную эксплуатацию. Такой богатый год…
В.В.Путин: На завершение.
С.В.Кириенко: Да. Такого уже давно не было – так, чтобы по несколько пусков атомных станций. Такого у нас не было с 1980-х годов.
В.В.Путин: Надеюсь, что всё это будет завершено в сроки и с должным качеством. И прошу Вас обратить внимание на дальнейшее совершенствование всех систем, связанных с обеспечением безопасности. Ну и, конечно, надеюсь, что отрасль и в этом году проявит себя с самой лучшей стороны. Повторю ещё раз: выполнит экономические и отчасти социальные задачи. Я имею в виду, небольшую относительно других видов генерации стоимость электроэнергии, вырабатываемой на атомных электростанциях.
С.В.Кириенко: Владимир Владимирович, спасибо за поддержку!
В.В.Путин: У вас какая средняя зарплата получится?
С.В.Кириенко: Средняя зарплата в отрасли у нас перевалила за 30 тыс., 31–32 тыс.
В.В.Путин: Хорошо.
С.В.Кириенко: Сильно подросла за счёт государственных программ, когда отрасль начала развиваться. Особенно существенно она подросла благодаря решению, которое Вы принимали по ядерно-оружейному комплексу, – целевая дотация для людей, которые занимаются непосредственно ядерным оружием, потому что до этого они у нас сильно проваливались…
В.В.Путин: Наоборот. Их нужно поддерживать – нужно, чтобы они были чуть-чуть впереди. Прошу на это обратить внимание.
С.В.Кириенко: Хорошо.
